Район Остоженки начинался как поселение выходцев из Киева еще в XIV-XV веках. В то время самое высокое место здесь называлось Киевцом. На вершине холма стояла одна из самых старинных московских церквей – Николы на Киевце.
Долгое время предания о киевских переселенцах, поселившихся в московских предместьях, оставались для историков всего лишь красивой легендой. Доказательства происхождения населения Киевца, а соответственно, и Остоженки от киевлян были получены только в 1935 г. в ходе одной почти детективной истории. В Третьяковскую галерею поступила старая икона из Успенского храма на Остоженке. Икона, почерневшая от времени, была отправлена на реставрацию. После проявления лика реставраторы ахнули – это была работа киевской школы иконописи XIV века. Редчайшая находка для Москвы! Стали гадать, откуда эта красота взялась в приходском остоженском храме. И по описям имущества церквей установили: икона происходит из церкви Николы на Киевце, в которой она находилась со дня основания.
.. 6840 (1332) г. киевский вельможа Родион Нестерович с сыном Иваном и двором численностью в 1700 человек пришел на службу к Ивану Калите. Великий князь дал ему "в вотчину" половину Волока Дамского. Через год Родион привел к великому князю новгородского посадника Микулу. Иван пожаловал Родиону село на р. Всходне. \Новгородская IV летопись\http://www.hi-edu.ru/Brok/01170122.htm
И чуть-чуть разматывая кулубок:
Квашнины, ведут свой род от киевского болярина Нестора Рябца и сына его Родиона Несторовича:
Один из сыновей Квашни, был "зело телом велик", получил кличку "Туша", от него ведут род Тушины, от него же район Москвы, ранее село Тушино, которым он владел.
РОДЪ КВАШНИНЫХЪ.
Изъ Литвы пришелъ Нестеръ.
А Нестеровъ сынъ Родионъ.
У Родиона сынъ Иванъ Квашня.
А у Ивана 3 сына:
Дмитрей,
Да Илья,
Да Василей Туша.
А у Дмитрея, Иванова сына, былъ сынъ Родионъ.
У Родиона дети:
Василей Дуда,
Да Яковъ,
Да Данило Жохъ,
Да Степанъ Самара,
Да Прокофей Розлода,
Да Иванъ Пищалъ, бездетенъ,
Да Кривуля, бездетенъ же,
Да Презнь, бездетенъ.
Добавлено: Пн Янв 21, 2008 1:35 am Заголовок сообщения:
Переселенцы из Чернигова:
Метрополит Всея Руси Алексей ведет свой род от Федора Бяконта выходца из Чернигова:
"Сей убо иже въ святых отець нашь Алексеи митрополитъ бе родомъ от славных и нарочитых бояръ черниговтэскых. Преселшу же ся отцю его именемъ Феодору и с женою своею Мариею и съ всемъ домомъ своимъ въ славный и преименитыи град Москву, ту же и родиша сего освященнаго отрока.
Случися судом Божиим на град Черниговъ частаа варварьская нахождениа, грех ради человечьскых бывающих, тем же и мнози мужи благочестивый по различнымъ странамъ нужди ради преселениа творяху, в них же бяше некто мужь благоверенъ Федоръ именемъ. съи убо въ дни благочестивого великаго князя Ивана Даниловича, тогды тому великое княжение дръжащу, съи предпомянутыи Федоръ приде съ женою своею, Марьею именем, и ту пребывающе, родиста сынъ..." \Рогожский летописец\
Богатая в древности и высококультурная Киевская Русь во второй половине XIII в. была окончательно запустошена неоднократными нашествиями степных кочевников. В последних годах этого века Максим, митрополит всея Руси, решил покинуть разоренный Киев и перенес свою резиденцию в северо-восточную Русь — во Владимир-на-Клязьме. Тогда же в северо-восточную Русь — и, в частности, в Москву и Тверь—потянулось население разных званий и слоев.
В этом потоке переселенцев, в последних годах XIII в. прибыл в Москву черниговский боярин Федор Бяконт. Как тогда полагалось, он переселился «всем родом», т. е. с чадами и домочадцами, слугами и рабами. Московский князь Даниил Александрович принял Федора Бяконта с честью, пожаловал его в бояре и дал ему вотчины в своем княженье. При сыновьях Даниила Александровича, Юрье и Иване Калите, Бяконт был наместником Москвы и управлял Московским княженьем во время частых отлучек князей в Орду и в походы.
Федор Бяконт прижился на новой родине и стал родоначальником нескольких значительных исторических фамилий. Старшим сыном его был митрополит всея Руси — Алексей, первый русский человек на митрополичьем столе. Хорошо образованный, преданный интересам родины, митрополит Алексей пользовался большим авторитетом в Константинополе и в Орде и неизменно стоял на страже интересов Московского великого княженья. Большая роль, которую он сыграл в возвышении Москвы и в борьбе московских князей за единство Руси, хорошо выяснена в исторической науке. Об авторитетности Алексея в среде московского правительства свидетельствует то, что во время малолетства вел. кн. Дмитрия Ивановича он в течение ряда лет был главой и руководителем внешней политики московского правительства. Младший брат митрополита Алексея — Александр носил прозвище Плещей, что значит — широкоплечий, и от него пошла известная в истории фамилия Плещеевых.
Километрах в семи от Подольска находится ныне небольшая деревня Бяконтово, а ближе к Подольску, в 4 км, на Пахре, другая небольшая деревня — Плещеево. В начале XIV в. эти селения были вотчиной Федора Бяконта, а затем его сына Александра Плещея, боярина Дмитрия Донского.
Другое селение Бяконтово мы находим в 39 км на север от Москвы (теперъ за каналом имени Москвы). Нахождение Бяконтова в этой местности едва ли случайность. Дело в том, что митрополит Алексей получил от московских князей для обеспечения митрополичьего дома большое владение, так называемуго Селецкую волость, получившую свое название от ныне существующего села Троица Сельцы при реке Уче. Северная граница обширной Селецкой волости близко подходила, быть может, была даже смежной, с селением Бяконтово.
Отметим еще, что на запад от Москвы, в бывш. Волоколамском уезде мы находим на реке Ламе селение Буконтово, несомненно — Бяконтово.
Добавлено: Пн Янв 21, 2008 1:47 am Заголовок сообщения:
Гаврила Киянинович и его потомки:
Кутузовы, Пушкины.
Во Владимирскую Русь Гаврила переехал, согласно родословиям, еще при жизни Алесандра Невского, то есть до 1263 г. В 1263 г. перешел на службу к новому великому князю Ярославу Ярославичу, который попытался поставить его своим наместником в Новгороде, но на этой должности Гаврила продержался всего несколько месяцев. Дальнейшая его судьба неизвестна, но учитывая биографии его сыновей Акинфа и Юрия, можно предположить, что он переходил вместе с другими великокняжескими боярами последовательно на службу к очередному великому князю: в 1272 - к Василию Ярославичу Костромскому, в 1276 - к Дмитрию Александровичу и т. д.
Одной ветви потомков Гаврилы Кыяниновича удалось закрепиться в Новгороде, о чем свидетельствует родословие Кутузовых. Владения в начале XV века вотчинами в "сместном" новгородскомосковском Волоколамске Федора Кутуза, подчеркивают принадлежность последнего к группе великокняжеских слуг в Новгороде. Следовательно, Гаврила Кыянинович мог быть не единственным представителем своей семьи, руководившим новгородцами-огнищанами или другими княжескими людьми в Новгороде.
Добавлено: Пн Янв 21, 2008 3:08 am Заголовок сообщения:
Аксаковы - в старину Оксаковы - происходят, судя по родословным книгам, от знатного варяга Шимона (во св. крещении Симона) Африкановича или Офриковича, - племянника короля Норвежского Гакона (или Якуна) Слепого, прибывшего в Киев в 1027 году с 3 тысячами дружины и соорудившего в Киево-Печерской лавре, на свои средства, церковь Успения Божией матери, где он и погребен.
Представители этой фамилии в допетровское время служили воеводами, стряпчими, стольниками, были в московских дворянах и были жалованы за свою службу поместьями от московских Государей.
Волынские - старинный русский дворянский род, ведущий начало от выехавшего из Волыни к великому князю Дмитрию Ивановичу Донскому Дмитрия Михайловича Волынского-Боброка, прославившегося в Куликовской битве и женатого на сестре великого князя, Анне Ивановне. Начиная с его сыновей, Бориса и Давида, бывших боярами, Волынские служили до конца XVII века боярами, окольничими, стольниками, стряпчими и воеводами.
Денисьевы - русские дворянские роды. От Ивана Ивановича Шаина, черниговского воеводы, переселившегося в Рязань в конце XIV в., пошли Булгаковы, Измайловы и Денисьевы
Зузины или Зюзины - русские дворянские роды. Один из них происходит от святого боярина Федора, замученного в 1246 г. в Орде, вместе с святым князем Михаилом Черниговским.
Одинцовы - дворянские роды. Один из них происходил от "выходца из Киева" Андрея Ивановича Одинца, бывшего боярином Дмитрия Донского, внесен в VI часть родовой книги Вологодской
губернии.
Многие из современных подмосковных городов возникли из сельских поселений. К ним относится и нынешний районный центр Одинцово.
Свое название он получил от прозвища боярина великого князя Дмитрия Донского – Андрея Ивановича Одинца, жившего во второй половине XIV века и принадлежащего к старинному боярскому роду.
Из ныне существующих городов Одинцовской земли самым древним является город Звенигород. Свое название он получил от одного из городов Киевской Руси.
Согласно летописей на западе современной Украины был городок Звенигород Галичский, а около Киева был городок Звенигород Киевский. Города эти перестали существовать к середине XIII века в результате монгольского нашествия, а еще раньше их население спасалось бегством от набегов кочевников и княжеских усобиц, постепенно уходило в Северо-восточную Русь, где в память о прежних городах называло новые селения знакомыми именами.
http://www.rublevskoe.ru/viewfirm/objectid/154
Добавлено: Пт Сен 12, 2008 8:16 pm Заголовок сообщения:
По подсчетам А.А. Горского, после татарского нашествия 1237-40 гг. на Юге и Юго-Востоке, позже попавших под власть Литвы, в 70-80 % укрепленных поселений жизнь прекратилась. Из них к началу ХIV в. восстановилось в разных княжествах от 15 до 30 % крепостей. Северо-Восточная Русь, в которой было разорено более 40% городских центров, оживала быстрее: к началу ХIV в. «коэффициент восстанавливаемости» составил 125 % ! Из анализа происхождения аристократических родов, оказавшихся на службе владимиро-суздальских князей, видно, что многие из них как раз в эти годы бежали из пришедших в упадок Черниговщины, Киевщины, Переяславщины в далекие Приокские земли.
По подсчетам А.А. Горского, после татарского нашествия 1237-40 гг. на Юге и Юго-Востоке, позже попавших под власть Литвы, в 70-80 % укрепленных поселений жизнь прекратилась. Из них к началу ХIV в. восстановилось в разных княжествах от 15 до 30 % крепостей. Северо-Восточная Русь, в которой было разорено более 40% городских центров, оживала быстрее: к началу ХIV в. «коэффициент восстанавливаемости» составил 125 % ! Из анализа происхождения аристократических родов, оказавшихся на службе владимиро-суздальских князей, видно, что многие из них как раз в эти годы бежали из пришедших в упадок Черниговщины, Киевщины, Переяславщины в далекие Приокские земли.
Получается, что в послемонгольское время, в весьма значительной степени произошла замена населения на территориях бывшего центра Киевской Руси, когда большинство коренных жителей были либо уничтожены монголами либо переселились в северные районы Руси, а их место заняли переселенцы с Волыни и Галиции плюс различные тюрки.
Добавлено: Ср Июл 20, 2011 11:10 am Заголовок сообщения:
Москва. Село Волынское. Район Очаково-Матвеевское
Название району дала старинная деревня Матвеевское, имя которой происходит от Матвея Голенищева-Кутузова, внука основателя соседнего села Троицкого-Голенищева, жившего в середине XV в. Однако на протяжении нескольких столетий деревня оставалась как бы «в тени» соседних сёл — Волынского и Аминьева, с судьбами которых была тесно переплетена и судьба Матвеевского и которые также расположены на территории современного района.
Волынское
Наиболее древним из них было село Волынское. Его история восходит к середине XIV в. Своё название оно, вероятно, получило от первого владельца — Дмитрия Михайловича Боброка Волынского — одного из видных деятелей времени княжения великого князя Дмитрия Донского. Он выехал в середине XIV в. в Москву с Волыни вместе с двумя сыновьями и большим «двором» и был принят, как тогда говорили, с великой честью — великий князь Дмитрий Иванович выдал за него замуж свою сестру Анну, от которой у него впоследствии родился сын Василий.
Добавлено: Пн Мар 11, 2013 11:41 pm Заголовок сообщения:
К вопросу о причинах возвышения Москвы
Горский Антон Анатольевич
доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН
Вопрос о том, почему именно Москва стала в период монголо-татарского владычества центром объединения русских земель в единое государство, издавна привлекал внимание исследователей. В качестве факторов, способствовавших возвышению Москвы, назывались выгодное географическое положение , поддержка московских князей Ордой , перенесение в Москву резиденции митрополита, формирование в Москве особенно сильного военно-служилого войска (двора) и активная колонизационная политика московских монастырей .
Мнение об особой выгодности географического положения Москвы подверг критике А.А. Зимин, обоснованно указавший, что для утверждений о наличии в пределах Московского княжества выгодных торговых путей и богатых природных ресурсов нет оснований . Действительно, можно говорить лишь об относительно большей безопасности жителей Московского княжества и предполагать приток на его территорию во второй половине XIII в. населения из центральных областей Владимиро-Суздальской земли, сильнее всего страдавших от татарских походов; но это было характерно не только для Московского, но и для других окраинных (западных, северных и восточных) княжеств Северо-Восточной Руси -Тверского, Ростовского, Ярославского, Костромского, Городецкого. Поддержка Ордой претензий московских князей на первенство в Северо-Восточной Руси не прослеживается до 1317 г., и до конца XIV в. она была далеко не постоянной. Местом пребывания митрополита Москва стала только со второй четверти XIV в. Колонизационная деятельность московских монастырей отмечается лишь с конца этого столетия. Усиление войска московских князей за счет активного перехода к ним на службу князей, бояр и служилых людей более низкого ранга из различных княжеств Северо-Восточной Руси и других русских земель наблюдается с 30-х гг. XIV в. Между тем начальный этап усиления Московского княжества приходится на эпоху, когда ни один из перечисленных факторов еще не действовал: уже во второй половине 90-х гг. XIII в. московский князь Даниил Александрович начал борьбу за великое княжение владимирское (обладатель которого считался верховным правителем всей Северной Руси, включая Новгород Великий) в первой четверти XIV в. Московское княжество является уже одним из двух (наряду с Тверским) сильнейших на Северо-Востоке. Между тем политическая ситуация, сложившаяся на рубеже XIII-XIV вв., мягко говоря, не способствовала выдвижению Москвы на первые роли.
С 1294 г. (по смерти своего старшего брата великого князя владимирского Дмитрия) Даниил Александрович возглавлял княжескую коалицию, в которую кроме него входили тверской князь Михаил Ярославич и переяславский князь Иван Дмитриевич. Им противостояла группировка во главе со средним сыном Александра Невского - Андреем Александровичем, великим князем владимирским (с 1294 г.) и князем городецким. При этом в отличие от Андрея и его союзников, являвшихся вассалами сарайского хана, Даниил, Михаил и Иван ориентировались на Ногая - фактически самостоятельного правителя западной части Золотой Орды (между Нижним Дунаем и Днепром). Ведущая роль Даниила в коалиции была, однако, связана не столько с силой Московского княжества, сколько с тем, что среди входивших в нее князей он был "старейшим".
В 1299-1300 гг. Ногай потерпел поражение от сарайского хана Тохты и погиб. Орда вновь стала единым государством, и это сразу же сказалось на соотношении сил в Северо-Восточной Руси. После княжеского съезда в Дмитрове летом 1300 г. Михаил Тверской стал союзником великого князя Андрея. В 1302 г. умер (не оставив потомства) Иван Переяславский, а в следующем году - Даниил Московский. Если Даниил по принципу родового старейшинства был первым претендентом на великокняжеский стол в случае смерти Андрея, то новый московский князь Юрий Данилович правами на великое княжение по этому принципу не обладал: он был младше не только Михаила Тверского, своего двоюродного дяди, но и сына Андрея Александровича Михаила, своего двоюродного брата. А по отчинному принципу даже в перспективе Юрий Данилович не имел оснований претендовать на Владимир, так как его отец на великокняжеском столе не сидел. Таким образом, общая политическая ситуация складывалась для московских князей неблагоприятно: они лишились могущественного покровителя в Орде (1300 г.), князей-союзников (1300-1302 гг.), формальных прав на великое княжение (1303 г.). Но, несмотря на все это, деятельность московских князей была на удивление успешной.
Осенью 1300 г., сразу после разрыва союза с тверским князем, Даниил Александрович отправляется походом на Рязанское княжество: "Данило князь московъскыи приходил на Рязань ратью и билися у Переяславля, и Данило одолелъ, много и татаръ избито бысть, и князя рязаньского Костянтина некакою хитростью ялъ и приведъ на Москву". Наступательные действия против князя, пользовавшегося военной поддержкой Орды, на его территории - факт беспрецедентный. В конце 1302 г. Даниил захватил выморочный Пере-яславль, который, согласно существовавшим нормам наследования, должен был отойти в состав великого княжества Владимирского; при этом он изгнал из Переяславля успевших войти туда великокняжеских наместников. Юрий Данилович в 1304 г., по смерти Андрея Александровича, предъявил претензии на великое княжение . Хан Тохта отдал ярлык Михаилу Тверскому, но, несмотря на это, Юрий не прекратил борьбы. Будучи вынужден уступить в конце 1305 г. Переяславль, он до лета 1308 г. оспаривал княжение в Новгороде Великом (которое было частью великокняжеских прерогатив). Около 1309 г. московский князь овладел (по смерти Михаила Андреевича) выморочным Нижегородским (бывшим Городецким) княжеством, наследством Андрея Александровича - своего дяди и главного противника Даниила. Несмотря на активное противодействие великого князя Михаила Ярославича (которого поддерживала Орда), Юрию удалось сохранить контроль над Нижним Новгородом. В 1314 г. он сумел занять стол и в Новгороде Великом. Наконец, в 1317 г. Юрию Даниловичу удалось получить от хана Узбека ярлык на великое княжение владимирское,
Какой же фактор способствовал тому, что в начале XIV в. московские князья усиливают свое влияние, хотя общее развитие политической ситуации должно было, казалось бы, привести к его ослаблению? В это время происходит некоторое увеличение территории Московского княжества: были присоединены Можайск (скорее всего, около 1291 г.) и , Коломна (вероятно, в результате похода Даниила на Рязань 1300 г.). Однако это расширение привело только к тому, что власть московских князей распространилась на все i течение р. Москвы, и Московское княжество вошло в число княжеств Северо-Восточной. Руси, которые можно считать крупными - наряду с Тверским, Ярославским, Городецко-Нижегородским и великим Владимирским (находившимся вначале под властью городецкого, а затем тверского князя). При этом оно продолжало значительно уступать по размерам своим западным и юго-восточным соседям - Смоленскому и Рязанскому княжествам i (у которых и были отняты соответственно Можайск и Коломна). Наконец, присоединение 1 Коломны произошло уже на фоне ухудшавшейся для Москвы политической ситуации, поэтому его трудно отнести к факторам, способствовавшим усилению Москвы; скорее, это ' одно из следствий данного усиления. Остается предположить, что на рубеже XIII-XIV вв. j произошло заметное увеличение военной силы московских князей за счет прихода к ним на службу значительного числа служилых людей из других княжеств.
В летописных известиях о событиях конца XIII - начала XIV в. московские бояре не упоминаются. По более поздним же источникам выявляются имена лишь семи представителей знати, в отношении которых можно с достаточной степенью уверенности полагать, что они служили московским князьям уже в первой четверти XIV столетия. Это - Протасий (родоначальник Вельяминовых), Федор Бяконт (родоначальник Плещеевых), Нестер Рябец (родоначальник Квашниных), Окатий (родоначальник Валуевых), Мина (родоначальник Софроновских и Проестевых), а также Василий Кочева и Терентий Ртищ (упоминаемые в "Житии Сергия Радонежского" соответственно в качестве воеводы, посланного' Иваном Калитой в начале 30-х гг. в Ростов и радонежского наместника того же времени). О происхождении четырех последних данных нет. Протасий вел свой род от бояр, издревле живших во Владимиро-Суздальской земле. Что касается Федора Бяконта и Нестера Рябца, то они выступают в источниках как выходцы из других земель.
Согласно родословным книгам XVI в., Федор Бяконт пришел на службу в Москву из Чернигова. Наиболее ранний источник, упоминающий этого боярина - первая редакция Жития его сына, митрополита всея Руси Алексея, составленная вскоре после его смерти (1378 г.), по-видимому, между 1379-1382 гг. Этот памятник (известный как рассказ "О Алексеи митрополите") сохранился в составе летописей, восходящих к так называемому общерусскому своду конца XIV - начала XV в. Фрагмент о происхождении Алексея встречается в них в двух вариантах. Один представлен в Московском своде конца XV в. (МС), Владимирском летописце (Вл) и Ермолинской летописи (Ерм): "Сей убо иже въ святых отець нашь Алексеи митрополитъ бе родомъ от славных и нарочитых бояръ черни-говтэскых. Преселшу же ся отцю его именемъ Феодору и с женою своею Мариею и съ всемъ домомъ своимъ въ славный и преименитыи град Москву, ту же и родиша сего освященнаго отрока". Другой вариант читается в Рогожском летописце (Рог) и Симеоновской летописи (Сим): «Сии убо преподобный отець нашь Алексии митрополитъ беаше родомъ боляринъ, славныхъ и нарочитыхъ бояръ (в Сим добавлено - "литовскыхъ" - А .Г.) отъ страны Русскыя, отъ области московьскыя, благородну и благоверну родителю сыну отъ отца нарицаемого Феодора и матери именем Марии» . Какой из этих вариантов первичен?
Рог и Сим имели общий протограф - тверскую редакцию общерусского свода конца XIV - начала XV в.; общий протограф был и у МС-Ерм, а Вл испытал влияние этих летописей . Следовательно, возможны два объяснения расхождения:
1. Первично чтение Рог-Сим, а чтение "черниговъскых" и указание на переселение родителей Алексея в Москву появились в протографе МС-Ерм под влиянием второй редакции Жития Алексея, составленной в 50-х гг. XV в. Пахомием Сербом (о происхождении Алексея в этой редакции говорится так: "Случися судом Божиим на град Черниговъ частаа варварьская нахождениа, грех ради человечьскых бывающих, тем же и мнози мужи благочестивый по различнымъ странамъ нужди ради преселениа творяху, в них же бяше некто мужь благоверенъ Федоръ именемъ. съи убо въ дни благочестивого великаго князя Ивана Даниловича, тогды тому великое княжение дръжащу, съи предпомянутыи Федоръ приде съ женою своею, Марьею именем, и ту пребывающе, родиста сынъ..." ).
2. Первичным является чтение МС-Вл-Ерм, а в протографе Рог-Сим произошла замена "черниговъскых" на "отъ страны Русскыя, отъ области московьскыя" и было опущено сообщение о выезде Федора в Москву.
Второе объяснение представляется более вероятным по двум причинам. Во-первых, Пахомиева редакция Жития, в целом не содержащая прямых текстуальных заимствований из рассказа "О Алексеи митрополите", имеет след вторичности по отношению именно к тому варианту последнего, который читается в МС-Вл: в редакции Пахомия говорится, что Федор и Мария родили сына "ту пребывающе"; имеется в виду Москва, хотя ранее она не названа, в отличие от МС-Вл: "Преселшу (...) въ славный и преименитыи град Москву, ту же и родиша..." (в Ерм текст подвергся редактированию: вместо этой фразы сказано коротко - "родися на Москве"). Раз Пахомий Серб исходил из текста "О Алексеи митрополите", читающегося в МС-Ерм-Вл, значит, в 50-х гг. XV в. вариант с чтением "отъ бояр черниговъскых" уже существовал; между тем общий протограф МС-Ерм был создан не ранее 60-х гг. XV в. Во-вторых, эпитет "московский", часто употребляющийся в Рог-Сим, в выписках Н.М. Карамзина из Троицкой летописи (Тр), непосредственно передававшей текст свода конца XIV - начала XV в., за период с начала XIV столетия (когда прекращается использование в Тр ее общего с Лаврентьевской летописью источника) практически не встречается (исключение - упоминание "протопопа московского" среди членов посольства в Константинополь претендента на митрополию Митяя ). При этом есть случаи, когда в Сим это определение стоит там, где в Тр его точно не было: под 6811 г. в Тр - "благослови въ свое место князя Данила", в Сим - "благослови въ свое место князя Данила Московскаго"; под 6812 г. в Тр- "князь Юрии Даниловичь съ братьею своею", в Сим - "князь Юрьи Даниловичь Московскыи съ братьею своею"; под 6813 г. в Тр- "князя Юрья въ Суждале переимали да не изнимали", в Сим - "князя Юрья Московскаго въ Суждале переимали да не изнимали"; под 6878 г. в Тр- "князь великий пославъ на Тферь", в Сим - "князь великий Дмитреи Ивановичь Московский пославъ на Тферь". Очевидно, эпитет "московский" не был характерен для общерусского свода конца XIV - начала XV в. (составленного в московских кругах) и появился только в его тверской редакции. Изменение под пером ее составителя текста о происхождении митрополита вполне понятно: тверича не интересовали черниговские корни Алексея, для него было важно, что митрополит родился в семье московских бояр.
Таким образом, указание на черниговское происхождение отца Алексея, скорее всего, содержалось в первоначальном тексте рассказа "О Алексеи митрополите" и нет оснований подозревать эту версию в недостоверности.
Время приезда Федора Бяконта может быть определено, исходя из даты рождения Алексея. Во всех текстах рассказа "О Алексеи митрополите" утверждается, что родился он уже в Москве, но для определения даты рождения приводятся противоречащие друг другу данные. Сначала говорится, что Алексей родился "въ княжение великое тферьское Михайлове Ярославича при митрополите Максиме, до убиения Акинфова", что указывает на период до весны-лета 1305 г. (поскольку Акинф погиб в 6814 ультрамартовском году до осени) . Затем приводится свидетельство, что Алексей "старее сыи князя великого Семена 17 лет-ь". Семен Иванович родился 7 сентября 1317 г., что позволяет датировать появление на свет Алексея 1300 годом. Но ниже сказано, что Алексей "въ черньци пострижеся 20-ти летъ, а въ чернечьстве поживе 40-те леть, а въ митрополиты поставленъ бысть 60-те летъ, а пребысть въ митрополитехъ 24 лета, и бысть всехъ дней и житиа его летъ 85" . Исходя из этих данных, годом рождения Алексея следовало бы признать 1292 или начало 1293 г. (так как умер он в начале 1378 г. - 12 февраля). Однако в приведенном расчете лет настораживает преобладание круглых цифр: очевидно, все они приблизительны (в отличие от указания на срок пребывания -Алексея в сане митрополита, продолжительность которого была хорошо известна); следовательно, приблизительным является и общее количество прожитых Алексеем лет. Указание же на 17-летнюю разницу в возрасте Алексея с великим князем Семеном Ивановичем, скорее всего, передает наблюдение, сделанное при жизни этих людей (несомненно, тесно общавшихся друг с другом) и услышанное автором от самого митрополита или от кого-то из близких к нему лиц; иными причинами его появление объяснить трудно. Поэтому 1300 год как дата рождения Алексея и, следовательно, terminus ante quern приезда его отца в Москву выглядит наиболее предпочтительным. С какими событиями может быть связан отъезд Бяконта с Черниговщины?
Во второй половине XIII в. черниговский стол занимали князья сильнейшего в ту пору в Черниговской земле Брянского княжества - Роман Михайлович, затем его сын Олег. Однако после пострижения последнего в монахи брянский и черниговский столы остались вакантными и Брянск перешел под власть смоленских князей. Прямых сведений о причинах этого перехода нет. Но рассмотрение "брянских событий" в контексте русско-ордынских отношений 80-90-х гг. XIII в. позволяет полагать, что во княжение смоленских князей в Брянске произошло при деятельном участии Орды: Роман и Олег были сторонниками Ногая, передача Брянска в руки представителей смоленского княжеского дома (лояльных по отношению к Сараю) являла собой составную часть наступления Тохты на сферу влияния Ногая в русских землях и имела место между 1294 и 1297 гг. Можно полагать, что отъезд черниговского боярина был связан именно с этой "сменой власти" в Черниговской земле, и, следовательно, датируется 1294-1297 гг. Даниил Александрович был в это время главой "проногаевской" группировки князей Северо-Восточной Руси и естественно, что боярин князя-вассала Ногая перешел на службу именно к нему.
В XIV в. московские князья не раз проявляли интерес к Черниговской земле, особенно к Брянску. Очень вероятно, что Юрий Данилович в 1309-1310 гг. (еще не будучи великим князем владимирским) поддерживал князя Святослава Глебовича в его борьбе с племянником Василием Александровичем за брянский стол; еще вероятнее поддержка Иваном Калитой в аналогичной борьбе сына Святослава Глеба в 1339-1340 гг. В 1379 г. группа бояр Черниговской земли перешла на московскую службу (с князем Дмитрием Ольгердовичем) . По-видимому, Федор Бяконт был не единственным представителем чернигово-брянской знати, отъехавшим в Москву в последние годы XIII в., и наличие у московских князей постоянных интересов в центральной и южной части Черниговской земли во многом обусловливалось тем, что часть московских служилых людей имела тесную связь с этим регионом,
Известие о приезде в Москву родоначальника Квашниных сохранилось в двух вариантах. Согласно ранним редакциям родословных книг (40-х гг. XVI в.), Нестер Рябец пришел из Литвы к Ивану Калите . Второй, пространный, вариант содержит легенду о начале рода
Квашниных. Она изложена (в виде нескольких вставок в погодные статьи) в так называемом летописном своде 1539 г. (дошедшем в списке Дубровского Новгородской IV летописи), в составлении которого принимали участие представители этого рода. События здесь описаны следующим образом.
В 6840 (1332) г. киевский вельможа Родион Нестерович с сыном Иваном и двором численностью в 1700 человек пришел на службу к Ивану Калите. Великий князь дал ему "в вотчину" половину Волока Дамского. Через год Родион привел к великому князю новгородского посадника Микулу. Иван пожаловал Родиону село на р. Всходне. Боярин Калиты Онкиф (Акинф) Гаврилович "не восхоте быти подъ Родиономъ в меншихъ" и убежал в Тверь. По его наущению тверской князь отнял у Ивана переяславскую волость Вьюлки. В 6843 г. великий князь послал находившегося тогда в Торжке Родиона воевать против Литвы. В 6845 г. «подводе рать многу Онкифъ на великого князя Ивана Даниловича подъ Переяславль и осади великого князя во граде Переяславле, бе бо тогда князь велики со княгинею во граде Переяславле, а граду малу сущю и не тверду. Онкифъ же стоя тогда по[д] градомъ 3 дни; нелзе бяше собрати войско великому князю Ивану, понеже вести из града некуды послати. Тверичи облегоша градъ. Въ 4 же день приспе тогда Родион Нестеровичь с воискомт» своимъ и посла к великому князю отъ своихъ домочадецъ верныхъ ему сущу Свербея глаголемаго и втораго Сарачю, и идоша нощию в градъ Переяславль сквозе полки тверския и ска[за]ша великому князю, яко Родионъ присла на помощь и ста отъ града за 5 верстъ, а с нимъ его дворъ, а иного войска мало присовокупишася, понеже вскоре не бе собратися. Князь же велики, слышавъ, радъ бысть и тое же нощи отосла к Родиону единого Сарачю, а Свербея у себе остави, и повеле Родиону за утро, ополчася. прити ззади на тверичь, а самъ же заутра выела весь свои дворъ, кои с нимъ обретошася во граде. И поидоша противу себя, и сступиша [о]бои, а Родионъ тогда приспе ззади на тверичи. И бысть тогда подъ градомъ сеча зла, яко никогда тако бысть. И поможе Богъ великому князю Ивану, и побеены быша тверичи въ конецъ, яко ни одинъ отъ нихъ остася; а самого Окинфа Родионъ рукама своима уби, и главу его отсекъ привозе, взотнувъ на копие, к великому князю и рекъ: "се, господине, твоего изменника, а моего местника глава". Князь же великий боярина своего многими дары отдаривъ его и почтивъ, и рече, яко "подобаетъ ти и всегда у меня началникомъ быти, яко толико дръзновение и подвигъ по мне показа, яко никто отъ моихъ воинъ"». Как можно оценить степень достоверности составных частей этой легенды?
Пожалование великокняжеской половины Волока (другая половина принадлежала Новгороду) в вотчину невозможна: не исключена лишь передача ее в кормление' . Посадник Микула в источниках не упоминается, но человек с таким именем значится в числе представителей Новгорода при заключении договора с немцами в 1338 г. Поскольку неизвестно, кто посадничал в 1329-1333 гг. от Славенского конца, однозначно отвергнуть известие легенды нельзя. Сообщение о пожаловании села на р. Всходне выглядит вероятным, ибо известно, что сын Родиона, Иван, и его потомки имели там вотчину . Местнический конфликт Родиона и Акинфа вряд ли мог иметь место, так как для XIV в. местничество еще не характерно. Кроме того, более ранний источник свидетельствует, что Акинф был боярином великого князя Андрея Александровича и отъехал к Михаилу Тверскому вместе с другими великокняжескими боярами после смерти Андрея в 1304 г. По-видимому, указания на местническую подоплеку столкновения Акинфа с Родионом и на измену Акинфа Ивану Калите были включены в родословную легенду для обоснования большей знатности Квашниных перед потомками Акинфа. Волость Вьюлки (Юлка) соседствовала с тверскими землями и, следовательно, могла быть захвачена тверским князем; но вряд ли это имело место в 1333 г., поскольку тогдашний тверской князь Константин Михайлович соблюдал лояльность к Ивану Калите. В 1335 г. Иван Данилович действительно посылал войска на литовские владения и именно из Торжка.
Бой Ивана Даниловича с Акинфом под Переяславлем имел место в 1305 г., когда Юрий Данилович Московский и Михаил Ярославич Тверской находились в Орде, где оспаривали великое княжение, а Иван сел в Переяславле, с 1303 г. находившемся в руках московских князей: "Тогда бысть ему бои съ Акинфомъ Тферскымъ, съ княземъ же с Ываномъ съ единаго переяславская рать, къ тому же приспела и московская рать и бишася зело крепко, и поможе Богъ князю Ивану и уби Акинфа у Переяславля, и зятя его Давыда, и множество тферичь, и погнашася за ними и юстигающе, много тферичь побиша. Дети же Акинфовы, Иванъ да Федоръ, одва убежали въ Тферь. Родословная легенда, таким образом, ошибаясь в датировке, верно передает общий ход событий: пребывание Ивана в Переяславле, предводительство Акинфа тверской ратью, своевременный подход московских сил на помощь Ивану, сокрушительность поражения тверичей. В тексте свода 1539 г. подробный рассказ об этом бое отсутствовал, поэтому данные о нем не могли быть почерпнуты из основного летописного текста. Не мог рассказ родословной легенды восходить и к i тексту летописей, родственных Тр-Сим, так как не содержит текстуальных совпадений с ними (кроме традиционной формулы "поможе Богъ"). Следовательно, этот рассказ можно считать в основе достоверным : очевидно, он восходит к родовому преданию, согласно которому родоначальник Квашниных возглавлял московскую рать в битве под Переяславлем и лично убил Акинфа. А это значит, что в 1305 г. он уже находился на московской службе. Поскольку сын Родиона Нестеровича, Иван, умер в 1390 г. , вряд ли в событиях 1305 г. мог участвовать именно Родион; скорее всего, с его именем связаны те элементы родословной легенды, которые могут быть приурочены к 30-м гг. XIV в. (эпизод с посадником Микулой, поход на Литву), а предводителем московской рати в бою с Акинфом был Нестер Рябец, который и приехал, согласно ранним родословцам, на московскую службу .
Нет оснований усматривать противоречие в указаниях на выезд родоначальника Квашниных из Литвы или из Киева. Термин "Литва" уже в XV в. служил обобщенным названием для русских земель, вошедших в состав Великого княжества Литовского , а Киев с 60-х гг. XIV в. (т.е. в течение почти двух веков до времени составления родословных книг) находился в составе этого государства. Таким образом, можно с достаточной степенью уверенности полагать: боярин Нестер Рябец пришел на московскую службу из Киева до 1305 г.
История Киева второй половины XIII - начала XIV в. крайне скудно освещена источниками, но известно, что в 1299 г. там произошли трагические события: "Митрополитъ Максимъ, не терпя татарьского насилья, оставя митрополью и збежа ис Киева, и весь Киевъ розбежалъся, а митрополитъ иде ко Бряньску, и оттоле иде в Суждальскую землю и со всем своимъ житьем". "Татарское насилие" над Киевом явно связано с происходившей в 1299 г. войной между Тохтой и Ногаем, поэтому исследователи не без оснований полагают, что Киев входил в сферу влияния Ногая и стал жертвой похода войск Тохты . В этой связи логично предположить, что видный киевский боярин после перехода Киева под сюзеренитет Волжской Орды ушел в Северо-Восточную Русь (возможно, вместе с митрополитом) и стал служить Даниилу Александровичу - главе "проногаевской" коалиции.
Но существует известие, которое правомерно считать самым ранним (собственно, единственным прижизненным) упоминанием Нестера Рябца. В рассказе Ипатьевской летописи о событиях 1285 г. говорится, что галицкий князь Лев Данилович послал на польского князя Болеслава "воеводы (...) Тюима. и Василька Белжянина, и Рябця"™. Крайне маловероятно, чтобы одновременно в Южной Руси были два боярина с одинаковым прозвищем (ни ранее, ни позже аналогий ему не встречается). Отождествление Рябца - боярина Льва Дани-ловича Галицкого с Нестером Рябцом, выходцем из Киева, ставит вопрос, каким образом он оказался в конце XIII в. в Киеве.
Не исключено, что Рябец мог просто перейти на службу к киевскому князю еще при жизни Льва Даниловича. Существует точка зрения (подкрепленная, правда, только косвенными соображениями), что галицко-волынские князья после окончания конфликта Тохты с Ногаем в качестве платы за поддержку сарайского хана получили контроль над Киевом . Если это так, то можно думать, что Рябец не хотел возвращаться на службу ко Льву и ушел к сильнейшему из бывших вассалов Ногая в Северной Руси. Но возможно и другое объяснение: Нестер стал в 1299 или 1300 г. наместником Льва Даниловича в Киеве, а уход его был связан со смертью этого князя, которую исследователи, исходя из косвенных данных, датируют концом 1299, 1300 или (самое позднее) 1301 годом '. Возможно, Рябец не желал почему-либо служить его сыну, Юрию Львовичу, и ушел к Даниилу Московскому.
В любом случае (даже если допустить, что было два Рябца - галицкий и киевский) уход Нестера из Киева следует относить к периоду 1299-1301 гг., т.е. как раз ко времени, когда наблюдается военное усиление московских князей. Можно полагать, что в условиях, когда "весь Киевъ розбежался", на службу к Даниилу из Киевской земли пришли и другие служилые люди: им было естественно искать покровительства именно московского князя, поскольку другой бывший союзник Ногая - Михаил Тверской - в 1300 г. помирился с Андреем Александровичем (главой "просарайской" коалиции), а третий - Иван Переяслав-ский - явно уступал по своему политическому весу московскому и тверскому князьям.
Итак, из трех представителей московского боярства первой четверти XIV в., чье происхождение можно проследить по источникам, двое выехали из Южной Руси на рубеже XIII-XIV вв. Каждый из них, несомненно, привел с собой воинский контингент. Кроме того, косвенные данные позволяют полагать, что в это время выезжали в Москву и другие представители южнорусской знати. Таким образом, усиление военной мощи Московского княжества на рубеже XIII-XIV вв. во многом, по-видимому, было связано именно с приходом на службу к Даниилу Александровичу служилых людей из Южной Руси - из Черниговского и Киевского княжеств. Сегодня это может представляться как своеобразная передача Москве "эстафеты" древней столицей - Киевом, Черниговом - вторым по значению центром Южной Руси домонгольского периода, и Брянском, имевшим потенции стать средоточием центростремительных процессов в Юго-Восточной Руси, но не реализовавшим их из-за противодействия Орды. Но в то время это было, разумеется, не более чем стечение политических обстоятельств. Решающая борьба за первенство в Северо-Восточной Руси была еще впереди, тем более что Тверь также значительно усилилась: в 1304 г. к Михаилу "отъехали" бояре, служившие прежде Андрею Александровичу. Но в значительной мере благодаря притоку служилых людей из южнорусских земель Московское княжество сумело стать в начале XIV в. равным соперником Твери в условиях, когда расклад политических сил, казалось бы, должен был отодвинуть московских князей на второй план. В фундамент могущества Москвы был заложен один из первых камней.
Многие дворянские роды России называли себя прямыми потомками южнорусских бояр XI-XIV веков:
Палицыны своим родоначальником называли Ивана Палицу, выехавшего в 1373 году из Подолья к великому князю Димитрию Донскому;
Волынские и Вороные-Волынские выводили свой род от Дмитрия Боброк-Волынца, уроженца Волыни и прославленного сподвижника Дмитрия Донского;
Шиловские выводили свой род от одного из бояр Даниила Галицкого;
Белеутовы, Одинцовы, Добрынские выводили свой род от киевского выходца Андрея Одинца (московский боярин XIV века), редедеевича (потомка черкесского князя Редеди), предки которого с XI века жили на Руси и служили русским князьям; Глебовы, Бобровы, Буруновы, Кокошкины, Лаптевы, Лопухины и Ушаковы своим родоначальником считали другого редедеевича - Михаила Сорокоума, боярина Ивана Калиты;
Воейковы - русский дворянский род, происходящий, по преданию, от Терновского владельца, приехавшего в Москву в 1384 г., Воейко Войтегова сына, во святом крещении Прокопия, и имевшего двоих сыновей: Михаила и Степана, бывших, как и отец, боярами при московском великом князе;
Сузины выводили свой род от черниговского боярина Феодора (святого, канонизированного Русской Православной церковью);
Блудовы своим предком называли Иону Блуда, варяжского воеводу князя Владимира Святого;
Толстые, Федцовы, Даниловы, Васильчиковы, Молчановы, Дурново выводили свой род от черниговского боярина Андрея Харитоновича, в XV веке переселившегося в Москву;
Аксаковы, Вельяминовы, Воронцовы, Соловцовы, Башмаковы, Исленьевы выводили свой род от киевских бояр - потомков варяга Шимона Офриковича, служившего Ярославу Мудрому.
По подсчетам А.А. Горского, после татарского нашествия 1237-40 гг. на Юге и Юго-Востоке, позже попавших под власть Литвы, в 70-80 % укрепленных поселений жизнь прекратилась. Из них к началу ХIV в. восстановилось в разных княжествах от 15 до 30 % крепостей. Северо-Восточная Русь, в которой было разорено более 40% городских центров, оживала быстрее: к началу ХIV в. «коэффициент восстанавливаемости» составил 125 % ! Из анализа происхождения аристократических родов, оказавшихся на службе владимиро-суздальских князей, видно, что многие из них как раз в эти годы бежали из пришедших в упадок Черниговщины, Киевщины, Переяславщины в далекие Приокские земли.
Получается, что в послемонгольское время, в весьма значительной степени произошла замена населения на территориях бывшего центра Киевской Руси, когда большинство коренных жителей были либо уничтожены монголами либо переселились в северные районы Руси, а их место заняли переселенцы с Волыни и Галиции плюс различные тюрки.
Про это (полное обезлюдение) и папский посол к монголам Карпини писал, а про замещение населения Владимир Даль на основе анализа говоров и фольклора.
Надо брать книгу и искать, под руками нет, книга у родителей. Знаменитый "Словать живого великорусского языка", во вступительной статье или предисловии это. Читал ещё в детстве с "ятями" издание.
Если коротко по памяти то так:
Украинский фольклор резко отличается от великорусского. В нем нет и никогда не было былин, а есть "думы" и песни. В украинском фольклоре (старом) не фигурирует Днепр, хотя они на нем живут, зато огромное место занимает "Карпат", который чуть ли не обожествляется. Нет ни каких упоминаний о князьях, о Киеве, который заполняет великорусские былины записанные по всему северу. Украинцы как бы попали на незаселенные, пустые земли. "Козаки" есть, а князя "Владимир Красно Солнышко" нет. Говоры севера сходятся с южнорусскими говорами, если отставить "хеканье", а рассмотреть словарный состав. Отсюда следует, что русский север заселялся "с Киева", куда расселялось население и куда окончательно ушло спасаяь от батыева разорения. На пустующие земли пришли новые люди с Карпат.
Говоры севера сходятся с южнорусскими говорами, если отставить "хеканье", а рассмотреть словарный состав. Отсюда следует, что русский север заселялся "с Киева", куда расселялось население и куда окончательно ушло спасаяь от батыева разорения
??? Вот это да. _________________ Я Бог, со мной Русские
Прото-германцы в Европе не жили. Если есть indogermanische sprachen, значит есть и indoslawishe sprachen
Отсюда следует, что русский север заселялся "с Киева", куда расселялось население
Не забывайте про Чернигов. Теперь скажите это слово, а после запишите как услышите Если еще и хэканье прибавить.... _________________ Я Бог, со мной Русские
Прото-германцы в Европе не жили. Если есть indogermanische sprachen, значит есть и indoslawishe sprachen
Я не лингвист, любитель, пишу, что вспомнил. Но раньше был как раз носителем северного говора. Может быть меня не так поняли, я не говорю о тождественности южного и северного говоров, а об определенном схождении. Население по берегам Белого Моря образовано в основном тремя волнами переселения после первоначального заселения этих мест.
1. С так называемой "Киевской Руси", которую я и имел выше в виду.
2. Новгородцы, т.е. словене новгородские.
3. Из Ростово-Суздальской Руси.
В поморских деревнях различали старинные рода по признаку: "эти даже былин не знают, они пришлые" - это про потомков новгородцев. Деревня Поной на Кольском считалась "москвичами", - выходцы из Ростово-Суздальской земли при Иване IV.
Понятно, что все перемешались и, как тут когда то прочитал, имеют 38% лапоидных генов, но так сами про себя думают. Про всё это была статья в 80-е годы. Там еще интересно про пережитки язычества, -весной процессия (майский праздник) с девицами наряженными в березовые ветки под предводительством местного священника(!), считающего , что это тоже православный праздник. Так там самый главный персонаж, главная красавица, выбирался из "старинных родов". А это какие? А которые былины знают.
И т.д. и т.п. Там кажется тоже упоминалось, что многие слова хозяйственно-бытового значения схожи с южно-русскими. Понятно обилие финских и прочих заимствований, все же природа другая. Я первые годы в Москве себя чувствовал как на чужбине, по лесу подмосковному противно ходить было: трава, кустарник противный, какие то паучки, жучки, грязь ....
Но не настаиваю. Повторяю, я просто любитель. Может это и бред. Буду рад если кто то осветит тему профессионально.
Население по берегам Белого Моря образовано в основном тремя волнами переселения после первоначального заселения этих мест.
1. С так называемой "Киевской Руси", которую я и имел выше в виду.
2. Новгородцы, т.е. словене новгородские.
3. Из Ростово-Суздальской Руси.
Так считается, в тоже время, каждый из перечисленных регионов имеет свои диалектные отличия, а должны быть относительно едины. Таким относительным единством как раз и обладает средневеликорусский диалект =смеси юж.+север.великорусские. Словене отпадают, т.к. береста не демонстрирует северных особенностей, как и южных - вообще отдельный диалект, а если словене заселяли поморье, то должны были их особенности проявиться. Нет? Вот московский регион из киевщины заселялся - там в 15-16вв были Волха, Юхра, в тоже время ЧерниГОв или ЛьГОв показывают южную границу сев.вел.русс. диалектов. Нет? Или я что напутала? _________________ Я Бог, со мной Русские
Прото-германцы в Европе не жили. Если есть indogermanische sprachen, значит есть и indoslawishe sprachen
И еще - почему в зоне белорусского абсолютного аканья есть топонимы типа Новогрудок? А на белорусском - Навагрудак?
Туда тоже акающие кияне переселялись.
Цитата:
ОНРАД КИБУРГ
ДНЕВНИК ПОСОЛЬСТВА
главного начальника гошпитале тевтонского ордена, графа Конрада Кибурга с товарищи (не названы) к великому князю литовскому Витовту, в 1397 г.
Из старой истории Вильны то достойно внимания, что в этих пустынных и лесистых местах, кругом облитых реками, было поселение в весьма давнее уже время и когда в XIII веке появялась здесь (при устье Вилейки в Nergis) главная святыня Перкуна, то прилежащия слободы, став под защиту первосвященника, сделались еще населеннее. Гедимин эти слободы превратил в город, на подобие городов заграничных,
русинов поселил он отдельно от туземцев
, для немцев и поляков назначил часть около маленькой церкви св. Николая. Длинная улица, простирающаяся от рудоминского въезда до замка, делит город на две половивы: ближайшая к Вилейке — русская, напротив литовская, где помещаются и немцы. Общая для всех ратуша построена на той же длинной улице, частию из камня, частию из дерева, с обширными лавками. С первого же взгляда отличали мы русских и литовцев, так различны их физиономии, одежда и обычаи.
Русины по большей части ниже ростом, цвет волос их красноватый, приближающийся к рыжему,
их обычаи и образ жизви, также как и вера, резко отделяют их от литовцев; торговля и некоторые ремесла составляют их исключительное занятие.
Литовцы высокого роста, с темными, редко вполне черными волосам
и; более нравственны, но в высшей степеиии ленивы в своем домашнем обиходе, любят [20] крепкие напитки и потому менее достаточны, чем русины.
Язык народа литовский, ветвь прусского.
Потом был разговор о литовском языке; епископ, зная его основательно, превозносил его похвалами, жалел, что пренебрегли литовскою письменностью, так как русские письмена и русский язык были приняты в дипломации и при дворах княжеских с тех пор, как у
ченые русины, выгнанные татарами из-за Днепра, перенесли свои научные познания в Литву.
И как следствие:
Одной из наиболее ранних черт, ставшей позднее отличительной особенностью южнорусского наречия, было изменение взрывного [г] в щелевой [у ]. Возникновение [у] многие лингвисты относят к эпохе позднего общеславянского языка (Филин, 1972. С. 246-247), VIH-IX вв. (Хабургаев, 1980. С. 87) или X-XI вв. (Аванесов, 1958. С. 165). Первоначальная территория возникновения [у] - бассейн Оки (кроме низовьев) и среднее Поднепровье, т.е. территория полян, северян, вятичей, затем Киевского, Переяславского и Черниговского княжеств до старой Рязани на северо-востоке, откуда [у] позднее, в XIV в., распространилось на территорию Смоленской и Полоцкой земель (Аванесов, 1974. С. 234-236).
Другая важная южнорусская черта - аканье. Возникло оно, по-видимому, в ХП-XIII вв. на территории верхнего Сейма и бассейна Оки, кроме низовьев, т.е. на территории Рязанского, Новгород-Северского и Черниговского княжеств. В XV в. аканье распространяется в смоленских и полоцких говорах, а в XV-XVI вв. - в псковских. В говоре Москвы аканье утвердилось с XVI в. Первоначальный тип аканья - диссимилятивный, на территориях позднейшего его распространения возникает недиссимилятивное аканье и яканье (Аванесов, 1958. С. 170-174,180-181; 1974. С. 221-231; Хабургаев, 1980. С 141-147).
--видно, что как и "хекание", так и "акание распространялось вместе территориально и по времени 14-15 века.
И что замечательно, 14 век начинается с факта:
Митрополит Максим (с 1287 по 1305) переезжает из Киева во г. Владимир. Начинается упадок киевской митрополии.
http://www.hrono.ru/1300ru.php _________________ "... а всех юродивых и убогих ссылать на Окраину, там им дуракам место"\Из указа царя Ивана Грозного\
Другая важная южнорусская черта - аканье. Возникло оно, по-видимому, в ХП-XIII вв. на территории верхнего Сейма и бассейна Оки, кроме низовьев, т.е. на территории Рязанского, Новгород-Северского и Черниговского княжеств.
Дата ничем не обосновывается. _________________ Я Бог, со мной Русские
Прото-германцы в Европе не жили. Если есть indogermanische sprachen, значит есть и indoslawishe sprachen
Вы не можете начинать темы Вы не можете отвечать на сообщения Вы не можете редактировать свои сообщения Вы не можете удалять свои сообщения Вы не можете голосовать в опросах
FAQ
Поиск
Пользователи
Группы
Регистрация
Профиль
Войти и проверить личные сообщения
Вход
Если еще и хэканье прибавить....
