Список форумов
СЛАВЯНСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ
 
 FAQFAQ   ПоискПоиск   ПользователиПользователи   ГруппыГруппы   РегистрацияРегистрация 
 ПрофильПрофиль   Войти и проверить личные сообщенияВойти и проверить личные сообщения   ВходВход 

Конь, колесо и колесница
На страницу Пред.  1, 2, 3, 4, 5  След.
 
Начать новую тему   Ответить на тему    Список форумов -> История
Предыдущая тема :: Следующая тема  
Автор Сообщение
Reborn
Постоянный участник

   

Зарегистрирован: 10.01.2011
Сообщения: 806
Откуда: Москва

СообщениеДобавлено: Пт Ноя 16, 2012 5:21 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

BerSerk писал(а):
Aquila Aquilonis писал(а):
Да, был догерманский субстрат


спорно, многие слова, казавшиеся следом догерманского субстрата, смогли таки вывести из ие-языков.

Многие,да не все.Вроде 15-20% лексикона так и осталось "неиндоевропейским".
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Reborn
Постоянный участник

   

Зарегистрирован: 10.01.2011
Сообщения: 806
Откуда: Москва

СообщениеДобавлено: Пт Ноя 16, 2012 6:01 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

В ряду обоснований теории вторжения среди любителей(не ученых) бытует и "нуристанский" аргумент-имеется ввиду некоторое количество светлопигментированных особей среди нуристанских народов.
Что ж,можно рассмотреть и это.
1) Сколько этих особей и какую они часть составляют-доподлинно неизвестно,но учитывая что нет коллективных фотографий-вряд ли их больше(или намного больше),чем среди отдельных групп киргизов или туркменов-но то не арийцы,поэтому и не интересно.
2) По современной классификации,нуристанцы не входят в иранскую семью языков,составляя отдельную семью в семье арийских языков(наряду с индийской и иранской семьями).
3)Примечательно,что праформа *arja не восстанавливается в нуристанских в качестве этнонима-самоназвания(попросту говоря,они себя ариями никогда не назвали-в отличие от индо-иранцев)
4)Еще одна примечательность:нуристанцы отличается не только внешностью от окружающего арийского населения,но и структурой гаплогрупп-в частности понижена доля R1a,зато высока доля архаичных H и L. Последняя гаплогруппа также характерна для небольшого соседнего неиндоевропейского народа буришы.
У них же(буришей), по странному стечению обстоятельств, тоже встречаются часто те самые "светлопигментированные" типажи,что и нуристанцев,даже внешне (на лицо) не отличимы.
И всего этого,используя метод исключения,можно сделать вывод,
что именно эти архаичные гаплогруппы(так не свойственные местному индо-иранскому населению) как то связаны с внешностью некоторых нуристанцев.(Ну не связывать же это с гаплогруппами J,G,R1a-свойственных другим арийцам-соседним индо-иранцам).
Скорее всего ,что нуристанцы, что буриши-ответвления и осколки какой-то старой расы,уходящей корнями еще в верхний неолит-еще до формирования современных языковых семей(по типу мехтоидной расы в Северной Африке и так далее).
При этом буришы просто избежали индоевропейской ассимиляции(по Старостину,буришы-недоассимилированные ИЕ-цами "сино-кавказцы").
По иронии судьбы, любители-антрапологи зачисляют некоторых представителей этих народностей(со столь нехарактерной для ИЕ-цев структурой гаплогрупп) к "арийцам,которые наиболее полно сохранили свой изначальный фенотип". Тогда как это скорее всего недоассимилированные автохтонные народности,не имевшие к арийцам(предположительно южноевропеоидного облика) никакого отношения.Ну типа мы там раньше были светловолосые арии,да только всякие чурбаны-неарии наш генофонд подпортили.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Reborn
Постоянный участник

   

Зарегистрирован: 10.01.2011
Сообщения: 806
Откуда: Москва

СообщениеДобавлено: Пт Ноя 16, 2012 6:30 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Еще один альтернативный взгляд.
Y-гаплогруппы носителей арийского языка
А.А. Алиев, А.С. Смирнов
http://rjgg.org/index.php/RJGGRE/article/view/38/49
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Aquila Aquilonis
Модератор

   

Зарегистрирован: 09.01.2008
Сообщения: 17532
Откуда: Арьяна Вэджа

СообщениеДобавлено: Пт Ноя 23, 2012 10:55 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Reborn писал(а):
Еще один альтернативный взгляд.
Y-гаплогруппы носителей арийского языка
А.А. Алиев, А.С. Смирнов
http://rjgg.org/index.php/RJGGRE/article/view/38/49


Благодарю, посмеялся.

    В праарийском языке
    выявлен субстрат [12] с аномальной для ин-
    доевропейских языков структурой корней,
    однозначно не относимый ни к одной из ны-
    не известных языковых семей. Анализ се-
    мантики слов этого субстрата позволяет
    разделить их на четыре категории:
    3) терминология, связанная с орошением
    и мелиорацией – каналы, колодцы, рукава;
    4) все архитектурные и строительные
    термины, относящиеся к стационарным до-
    мам со стенами из кирпича и гравия.
    Как видим, подобные культурно-
    лингвистические контакты, подразумеваю-
    щие взаимодействие праарийского языка с
    семитским с одной стороны, и языком наро-
    да, знакомого с мелиоративным земледели-
    ем и строительством строений из кирпича с
    другой стороны, лингвистически и археоло-
    гически исключают «пастушескую» андро-
    новскую культуру из списка предполагае-
    мых праарийских культур.


Оцените полёт мысли г-на Алиева:

Андроновская культура была пастушеской, все пастушеские термины а индоиранских языках имеют арийское происхождение.

Бактрийско-Маргианская культура была земледельческо-городской, все земледельческо-городские термины а индоиранских языках имеют НЕарийское происхождение.

Вывод г-на Алиева: Андроновская культура не может быть праарийской.

Crying or Very sad
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Reborn
Постоянный участник

   

Зарегистрирован: 10.01.2011
Сообщения: 806
Откуда: Москва

СообщениеДобавлено: Сб Дек 08, 2012 8:38 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Поcудите сами.
В античность ИЕ языки через южный маршрут(через малую Азию) фактически представляли непрерывный пояс.
Европа-Византия-Персия-Индия(плюс курды и армяне).
Логично предположить,что ИЕ миграции очуществлялись именно по этому маршруту(сейчас-неважно в каком направлении).
По крайней мере мы знаем,что были хетты,которые фактически граничили с Миттани. Ну а там до Иранского нагорья рукой подать.
То есть тот же маршрут(таже связь) и в древности.
Зачем изобретать экзотический маршрут движения ИЕ-цев в Иран и Индию через Среднюю Азию-тем более если нет достоверных данных?
Зато известно,что по крайней мере возле Ирана обитали ИЕ-ие племена,которые точно двигались не по северному маршруту(например,хетты)?
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Aquila Aquilonis
Модератор

   

Зарегистрирован: 09.01.2008
Сообщения: 17532
Откуда: Арьяна Вэджа

СообщениеДобавлено: Пн Дек 10, 2012 1:41 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Reborn писал(а):

Поcудите сами.
В античность ИЕ языки через южный маршрут(через малую Азию) фактически представляли непрерывный пояс.
Европа-Византия-Персия-Индия(плюс курды и армяне).
Логично предположить,что ИЕ миграции очуществлялись именно по этому маршруту


Ну так в античности был ещё фактически непрерывный ИЕ пояс и через северный маршрут - от Ирландии до Синьцзяна. Логично предположить, что ИЕ миграции осуществлялись именно по этому маршруту.

Reborn писал(а):

(сейчас-неважно в каком направлении).


Очень даже важно.

Reborn писал(а):

По крайней мере мы знаем,что были хетты,которые фактически граничили с Миттани. Ну а там до Иранского нагорья рукой подать.


Ну да. А ещё на этих территориях до приходе ИЕ документально засвидетельствано наличие неИЕ народов - хаттов в Малой Азии, хурритов в Митанни, урартов в Армении, эламитов в Иране. И все ИЕ языки на этих территориях имеют мощный субстратный пласт неИЕ заимствований.

Reborn писал(а):

То есть тот же маршрут(таже связь) и в древности.
Зачем изобретать экзотический маршрут движения ИЕ-цев в Иран и Индию через Среднюю Азию-тем более если нет достоверных данных?


Достоверные археологические данные распространения андроновцев на юг через Среднюю Азию как раз есть.

А что, есть достоверные данные движения по южному маршруту? Я вижу только горячее желание г-на Алиева привязать ИЕ к своей родной Азерботии.

Reborn писал(а):

Зато известно,что по крайней мере возле Ирана обитали ИЕ-ие племена,которые точно двигались не по северному маршруту(например,хетты)?


Хм. Вообще-то хетты жили в Малой Азии, а это довольно далеко от Ирана. И пришли они в Малую Азию с севера, в обход Чёрного моря по западному берегу. А в Иране изначально обитали неИЕ племена - эламиты. И в мифологии и языке иранцев отражено их расселение с севера на юг, но никак не наоборот.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Reborn
Постоянный участник

   

Зарегистрирован: 10.01.2011
Сообщения: 806
Откуда: Москва

СообщениеДобавлено: Вт Дек 11, 2012 11:05 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Aquila Aquilonis писал(а):

Ну так в античности был ещё фактически непрерывный ИЕ пояс и через северный маршрут - от Ирландии до Синьцзяна. Логично предположить, что ИЕ миграции осуществлялись именно по этому маршруту.

Гипотетический-я так понял. Я говорю о засвидетельствованном.
Меня в этой адроновско-иранской гипотезе настораживает следующий факт.
Южная граница Андроновской культуры фактически очень хорошо совпадает с северной границей современного иранского мира(в широком смысле).
Как будто андроновцы при движении на юг столкнулись с естественной преградой в виде большого массива инокультурных народностей-достаточно развитых.
Что произошло дальше-мы об этом спорим. Но итогом такого столкновения стало то,что южные рубежи андроновской культуры-превратились в северные границы индо-иранских народов-якобы языковых потомков андроновцев. На месте же андроновцев живут сейчас совсем другие народы,которые по-ирански не говорят(например-тюрки).
Какая-то редкостная метаморфоза,редкостная случайность.
Еще раз повторю-все бы ничего,если бы не границы.
Если бы андроновская культура местами значительно вклинивалась территориально в современный ареал расселения ираноязычных,и наоборот,если бы ираноязычное население в значительном количестве проживало бы на территории бывшей Андроновской культуры-то тогда вопрос был бы менее спорным.
Поэтому я и считаю-современные ариоязычные как жили южнее андроновцев,так и продолжают жить сегодня,занимая туже примерно территорию,что и в древности. А андроновцы-максимум какие-то индо-европейцы,но не иранцы.Я предложил ,например,финскую версию-как вариант.
И еще ,что мы тут спорим. Вроде гаплогруппы андроновцев определены-R1a в основном. Есть данные по снипам?Насколько они родственны иранским и индусским?
И если они очень близки-ну тогда это будет достаточно хороший аргумент в пользу ираноязычия андроновцев.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Aquila Aquilonis
Модератор

   

Зарегистрирован: 09.01.2008
Сообщения: 17532
Откуда: Арьяна Вэджа

СообщениеДобавлено: Ср Дек 12, 2012 12:34 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Reborn писал(а):

Aquila Aquilonis писал(а):

Ну так в античности был ещё фактически непрерывный ИЕ пояс и через северный маршрут - от Ирландии до Синьцзяна. Логично предположить, что ИЕ миграции осуществлялись именно по этому маршруту.

Гипотетический-я так понял. Я говорю о засвидетельствованном.


Т.е. кельтский язык в Ирландии и тохарский в Синьцзяне не засвидетельствованы?

Reborn писал(а):

Меня в этой адроновско-иранской гипотезе настораживает следующий факт.
Южная граница Андроновской культуры фактически очень хорошо совпадает с северной границей современного иранского мира(в широком смысле).


Предположим, но такое положение сложилось довольно недавно. Считанные столетия назад на андроновской территории (в Хорезме и Согде) документально засвидетельствовано наличие иранских языков

Reborn писал(а):

Если бы андроновская культура местами значительно вклинивалась территориально в современный ареал расселения ираноязычных,и наоборот,если бы ираноязычное население в значительном количестве проживало бы на территории бывшей Андроновской культуры-то тогда вопрос был бы менее спорным.


Оно там и проживало совсем недавно.

Reborn писал(а):

Поэтому я и считаю-современные ариоязычные как жили южнее андроновцев,так и продолжают жить сегодня,занимая туже примерно территорию,что и в древности.


На каком языке говорили эламиты? Я повторяю этот вопрос в 10-й раз.

Reborn писал(а):

А андроновцы-максимум какие-то индо-европейцы,но не иранцы.Я предложил ,например,финскую версию-как вариант.


Языковые данные этому варианту полностью противоречат.

Reborn писал(а):

И еще ,что мы тут спорим. Вроде гаплогруппы андроновцев определены-R1a в основном. Есть данные по снипам?Насколько они родственны иранским и индусским?
И если они очень близки-ну тогда это будет достаточно хороший аргумент в пользу ираноязычия андроновцев.


Мне данные по снипам не попадались.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Aquila Aquilonis
Модератор

   

Зарегистрирован: 09.01.2008
Сообщения: 17532
Откуда: Арьяна Вэджа

СообщениеДобавлено: Пт Дек 28, 2012 4:43 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

ЛУВИЙСКАЯ ИЕРОГЛИФИКА





Лувийская (иначе – хеттская или анатолийская) иероглифика – единственная древняя система письма, изначально созданная для передачи индоевропейского языка. Все прочие древние системы письма были созданы для передачи неиндоевропейских языков и лишь впоследствии заимствовались и приспосабливались индоевропейцами для передачи собственных языков.

Так, хеттская и древнеперсидская клинопись была заимствована у семитов-аккадцев, которые, в свою очередь, ранее заимствовали её у шумеров. Греческое линейное письмо В является развитием линейного письма А, передававшего какой-то неизвестный неиндоевропейский язык. Более позднее греческое фонетическое письмо было создано на основе консонантного письма семитов-финикийцев, возможно, восходящего к египетской иероглифике. От классической греческой произошёл ещё ряд европейских письменностей, включая латиницу и кириллицу. Иранские пехлевийский и авестийский алфавиты произошли от арамейского (восходящего к финикийскому), от которого также, вероятно, произошла и индийская письменность брахми, давшая начало целому ряду алфавитов Индии и других стран.

Отдельные лувийские иероглифические знаки встречаются в Анатолии уже в III тысячелетии до н.э. Самые древние надписи (на личных печатях) датируются началом II тысячелетия. Больше всего текстов (монументальные надписи на скалах и тексты на свинцовых табличках) приходится на XIV-XIII вв., затем, после падения Хеттского царства, наступает перерыв на два столетия. В X-VIII в. лувийская иероглифика вновь входит в широкое употребление в позднехеттских государствах Северной Сирии. В VII в. она полностью вытесняется алфавитными системами письма.

Лувийская иероглифика включает около 70 слоговых знаков, а вместе с идеограммами количество используемых ею символов достигает 500. По всей видимости, она в основном была создана ещё до соприкосновения индоевропейцев Анатолии с цивилизациями Ближнего Востока, т.к. она не может быть выведена ни из одной из ближневосточных письменных систем. Не исключено, что зачатки иероглифического письма могли сложиться у хетто-лувийцев ещё на их северопричерноморской прародине.

Хотя все сохранившиеся иероглифические тексты написаны на лувийском языке (родственный собственно хеттскому язык анатолийской группы индоевропейской семьи), некоторые особенности письма свидетельствуют о его возникновении в двуязычной хеттско-лувийской среде. Так, знак берущей руки, читающийся как ta, соответствует хеттской форме корня глагола «брать» (ta-/da-), а не его лувийскому варианту (la-).

Древнейшие тексты лувийской иероглификой записывались на дереве (возможно, первоначально на берёсте, потом на деревянных табличках). Ещё в эпоху хеттского Нового царства в текстах упоминаются деревянные таблички и писцы, пишущие на них лувийскими иероглифами. Видимо, после усвоения аккадской клинописи хетты переписали свои древние иероглифические тексты клинообразным письмом на глиняных табличках, в то время как их южные соседи лувийцы сохранили традицию иероглифического письма.



Изображение хеттского правителя Таркуммувы с его именем, написанным лувийскими иероглифами и хеттской клинописью

Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Aquila Aquilonis
Модератор

   

Зарегистрирован: 09.01.2008
Сообщения: 17532
Откуда: Арьяна Вэджа

СообщениеДобавлено: Вт Янв 01, 2013 5:36 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

БХАГАВАД-ГИТА ОБ ИНДОЕВРОПЕЙСКОЙ СЕМЕЙНОЙ ЭТИКЕ



कुलक्षये प्रणश्यन्ति कुलधर्माः सनातनाः ।
धर्मे नष्टे कुलं कृत्स्नमधर्मोऽभिभवत्युत ॥

अधर्माभिभवात्कृष्ण प्रदुष्यन्ति कुलस्त्रियः ।
स्त्रीषु दुष्टासु वार्ष्णेय जायते वर्णसंकरः ॥

संकरो नरकायैव कुलघ्नानां कुलस्य च ।
पतन्ति पितरो ह्येषां लुप्तपिण्डोदकक्रियाः ॥

दोषैरेतैः कुलघ्नानां वर्णसंकरकारकैः ।
उत्साद्यन्ते जातिधर्माः कुलधर्माश्च शाश्वताः ॥

उत्सन्नकुलधर्माणां मनुष्याणां जनार्दन ।
नरकेऽनियतं वासो भवतीत्यनुशुश्रुम ॥



kulakṣaye praṇaśyanti kuladharmāḥ sanātanāḥ
dharme naṣṭe kulaṃ kṛtsnam adharmobhibhavaty uta

adharmābhibhavāt kṛṣṇa praduṣyanti kulastriyaḥ
strīṣu duṣṭāsu vārṣṇeya jāyate varṇasaṅkaraḥ

saṅkaro narakāyaiva kulaghnānāṃ kulasya ca
patanti pitaro hy eṣāṃ luptapiṇḍodakakriyāḥ

doṣair etaiḥ kulaghnānāṃ varṇasaṅkarakārakaiḥ
utsādyante jātidharmāḥ kuladharmāś ca śāśvatāḥ

utsannakuladharmāṇāṃ manuṣyāṇāṃ janārdana
narake niyataṃ vāso bhavatīty anuśuśruma



[Арджуна* сказал:]

С гибелью рода гибнут неизменные законы рода.
С гибелью закона родом полностью овладевает беззаконие.

От победы беззакония, о Кришна, развращаются женщины рода.
От развращения женщин, о потомок Вришни, рождаются ублюдки**.

Ублюдки [низвергают] в преисподнюю губителей рода и сам род.
Падают [туда] и их отцы, лишённые приношений пищи и воды.

От грехов этих губителей рода, порождающих ублюдков,
Погибают вечные законы племени и законы рода.

Люди, поправшие законы рода, о Джанардана,
Вечно пребывают в преисподней, так я слышал из предания.



* Arjuna: санскр., белый.
** Varṇasaṅkara: санскр., букв., смешение варн, т.е. цветов/каст.



Бхагавад-Гита, 1, 39-43
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Aquila Aquilonis
Модератор

   

Зарегистрирован: 09.01.2008
Сообщения: 17532
Откуда: Арьяна Вэджа

СообщениеДобавлено: Вт Янв 22, 2013 9:48 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

ПОВОЛЖСКАЯ ПРАРОДИНА ИРАНЦЕВ В АВЕСТЕ


Гора Хукарья (Иремель)




Молюсь горе Хукарья,
Преславной, золотой,
Что поднялась высоко
В рост тысячи мужей,
С которой к нам стекает
Благая Ардви-Сура,
Она стремится мощно
И столько счастья носит,
Сколько все эти воды,
Что по земле текут.

Молился Ардви-Суре
Творец Ахура-Мазда
На Арианам-Вайджа
У Датии благой,
Там почитал он Ардви
И хаомой молочной,
И прутьями барсмана.

Молись великой, славной,
Величиною равной
Всем водам, взятым вместе,
Текущим по земле.
Молись текущей мощно
От высоты Хукарья
До моря Ворукаша.

Из края в край волнуется
Всё море Ворукаша
И волны в середине
Вздымаются, когда
Свои вливает воды,
В него впадая, Ардви
Всей тысячью протоков
И тысячью озёр.

И четырёх ей создал
Ахура жеребцов,
Те кони – Дождь, и Ветер,
И Облако, и Град.
Они ей постоянно
Льют влагу, о Спитама,
Поят её росою,
Числом неисчислимым
Ей сыплют снег и град.

Она явилась зрима,
Благая Ардви-Сура,
Прекрасной юной девой,
Могучею и стройной,
Высокой и прямой,
Блестящей, благородной,
В наряде с рукавами
Расшитом, золотом.

Бобровую накидку
Надела Ардви-Сура
Из шкур трёхсот бобрих,
Четырежды родивших
(Когда они шерстистей,
Когда их гуще мех),
Так сделанную, чтобы
Смотрящему казалась
Она покрытой золотом
И полной серебром.

АРДВИСУР-ЯШТ
(Перевод И. Стеблин-Каменского)



Река Рангха-Ардви-Сура (Волга)





Тысяча протоков и тысяча озёр, которыми Рангха-Ардви-Сура вливается в море Ворукаша (Каспийское)





Исследованиями лингвистов (В. Томашек, Г. Якобсон, А. Йоки, В.И. Абаев) установлено, что индоиранцы и древнейшие иранцы находились в контакте с финно-уграми. Работами лингвистов и антропологов выявлено, что финно-угры с древнейших времён обитали в Среднем Поволжье и Приуралье. Со своей стороны археологи установили, что во II – начале I тыс. до н.э. территория Среднего Поволжья и Приуралья была густо заселена племенами срубной культуры, в восточной части этого ареала (в Башкирии и Куйбышевском Поволжье) обитали и люди андроновской культуры. Северная граница срубной культуры шла по средней Мокше, средней Суре, Ульяновскому Поволжью, левому берегу Нижней Камы, р. Белая и верхнему течению р. Урал. В настоящее время есть веские основания предполагать, что люди срубной и андроновской культур были иранцами и индоиранцами по языку. Кроме приведённых ранее доводов в пользу этого отождествления, таких, как установленное антропологами генетическое родство ираноязычных скифов с носителями срубной культуры, а савроматов – с носителями андроновской культуры, заставляющее предполагать их родство и по языку; как совпадение дат андроновской и срубной культур и времени появления ариев в Индии и иранцев в Иране; как соответствие уровня развития и типа хозяйства носителей срубной и андроновской культур с тем, какое рисуют письменные источники, Веды и древнейшие части Авесты, к настоящему времени появились ещё новые. Из них наиболее важные: совпадение ареала срубной и андроновской культур с ареалом древнеиранских и индоиранских гидронимов, проникновение памятников андроновской культуры далеко на юг, в Туркмению, на пути в Иран и в Афганистан, на пути в Индию; срубно-андроновских памятников – далеко на север, от Мокши и Камы до верховьев Урала. В таком случае, весьма вероятно, северная граница распространения этих культур и есть граница индоиранцев с финно-уграми. Исследователи (А.Х. Халиков, А.П. Смирнов, К.Ф. Мейнандер) уже высказывали обоснованное предположение о том, что именно носители срубной и андроновской культур оказали большое влияние на древних финно-угров, особенно в зоне контакта, в области материальной культуры (сказавшееся прежде всего в появлении элементов производящего хозяйства) и в области языка (к срубно-андроновской эпохе относятся многочисленные индоиранские и иранские лексические заимствования, относящиеся к скотоводству, земледелию, обозначению некоторых металлов и др.).

В настоящей статье хотелось бы остановиться на таких проявлениях контактов индоиранцев с финно-уграми, как наименование и почитание теми и другими р. Волга и горы Иремель на Южном Урале. Известно, что название Волги в мордовских языках – Рав, Рава, Раво, и его связывают с названиями реки Рангха в Авесте и Раса в Ригведе; промежуточным по времени является Rha – название Волги на карте Птолемея. Предполагается, что название это было заимствовано из арийского в древние финно-угорские языки. Раса в Ригведе является уже мифической небесной рекой, хотя была известна и реальная река с тем же названием, приток Синдху (Инда). Предполагают, однако, что это имя носила первоначально какая-то другая река на северо-востоке (от Инда) и что ведийская Раса первоначально была идентична авестийской Рангхе. Что касается Рангхи, то в тексте Авесты не так уж много данных для отождествления её с какой-то реальной рекой. Известно лишь, что она «широкая», что в ней водится рыба кара, которую считают осетром, и, наконец, что у её истоков (или, по другому толкованию, на её берегах) находится 16-я страна, созданная Ахура Маздой, и бичом этой страны являются морозы. Некоторые авторы отождествляют Рангху с Сырдарьёй и даже с р. Кабул в Афганистане, но в таком случае трудно объяснить, откуда в этих южных странах морозы (разве что высоко в горах, если принять толкование «у истоков Рангхи», а не «у вод Рангхи»). Представляется, что при идентификации Рангхи следует исходить из двух положений: 1) это название прилагалось индоиранцами и иранцами к Волге на их первоначальной прародине, а впоследствии, когда они мигрировали на юг, – к другим рекам (в Средней Азии и других странах: гипотеза Й. Маркварта); 2) Рангха идентична реке Ардви Сура Анахита (гипотеза Х. Нюрберга).

Считая, что первоначально Рангхой называли Волгу, Й. Маркварт следовал за Лагардом и Куном, отождествлявшими авестийскую Рангху с р. Ра, которой на карте Птолемея обозначена Волга. Х. Нюберг отождествил Рангху с Ардви Сурой, установив, что жертвоприношения большинства героев, молившихся Ардви Суре и упомянутых в Яште V, локализованы на Рангхе или на море Ворукаша.

Объединив эти две гипотезы, получим много доказательств в пользу отождествления Рангхи и Ардви Суры с Волгой. Ардви Суру Анахиту, как это видно из посвящённого ей Яшта V, древние иранцы представляли одновременно в виде женщины и мощной реки, «равной всем водам, что здесь по земле текут». Она стекает с золотой вершины Хукарья, «высота которой равна росту тысячи мужей», высочайшей из гор Хара Березайти («Высокой Хары»), и впадает в море Ворукаша «тысячью протоков и тысячью озёр», т.е. образует дельту. Согласно XXI фаргарду Видевдада, море Ворукаша расположено к югу от гор Хара. Многие исследователи Авесты считали, что море Ворукаша – это либо Каспийское, либо Аральское море. Но Ардви Сура Анахита описана в том же Яште V не только как река, но и как женщина, одетая в роскошную шубу из шкур 300 бобрих; у неё есть четыре коня – Дождь, Ветер, Облако и Град, которые поят её влагой, сыплют ей град и снег.

Итак, Рангха-Ардви Сура – это река, которая берёт начало с золотой горы Хукарья, высочайшей (в рост 1000 мужей) вершины гор Хара Березайти; у истоков (или на берегах её) – сильные морозы; её питают дождь, град и снег; это необычайно широкая и полноводная река, обилием равная всем водам, что текут по земле; она впадает в море Ворукаша, которое находится к югу от гор Хара Березайти, и при впадении образует обширную дельту. Наконец, эта река богата бобрами (ибо не может же богиня, воплощающая эту реку, быть одета в импортные меха; как увидим далее, бобры играют в культе этой богини большую роль). Всем этим условиям лучше всего отвечает Волга: необычайно широкая и полноводная; истоки её и значительная часть течения находятся в тех широтах, где обычны морозы и снег; впадает она в Каспийское море, которое находится южнее её истоков; при впадении образует обширную дельту; наконец, на ней и её притоках ещё в недавнее время водилось множество бобров.

Именно бобровая одежда Ардви Суры послужила основным аргументом для Р. Гиршмана, также отождествлявшего её с Волгой. Действительно, ни в Сырдарье, ни в Амударье, ни в реках Афганистана бобры никогда не водились, и, кроме того, там не бывает сильных морозов. Сторонники отождествления Рангхи-Ардвисуры с Сырдарьёй обычно умалчивают об этих обстоятельствах. Но как быть с истоком этой реки, ведь у истока Волги нет никаких высоких гор? Дело, однако, в том, что в древности за исток Волги принимали либо Каму (на карте Птолемея II в. до н.э. у р. Ра, т.е. Волги, показаны два истока, видимо, Кама и Вятка, и крупный левый приток, видимо, р. Белая), либо р. Белая (на карте Птолемея она обозначена текущей с Риммийских гор (Южный Урал). На карте Идриси XII в., которая во многом основана на карте Птолемея, в качестве истока р. Атиль (Волги) показана р. Белая, текущая с гор Оскаска (Южный Урал). Сведения же Птолемея о Волге и Южном Урале, судя по его карте, очень точные, восходят к скифской эпохе, когда существовал так называемый «торговый путь», описанный Геродотом, из Северного Причерноморья к Волге и далее – на Южный Урал, и к ещё более ранней, интересующей нас срубно-андроновской эпохе, когда он был «исторической дорогой» носителей срубной культуры, путём их расселения (в западной части) и путём в Южное Зауралье за медью и золотом (в восточной части). Представление о том, что исток Волги – это р. Белая, пережиточно сохранилось и до сих пор, в её русском названии «Белая», первоначально, в XV в., – «Белая Воложка» (т.е. Белая Волга), что является калькой тюркского Ак Идель. Тюркское же Ак Идель, как блестяще доказал В.И. Лыткин, является калькой старого финно-угорского слова jongra (где jong – «белый, светлый», ra – «река»). Очень вероятно, последнее название, судя по гидрониму ra, восходит к древнеиранской эпохе, когда и индоиранцы называли Волгу тем же именем.

Итак, если исток Волги (Рангхи, Ардви Суры) – это р. Белая, то она действительно берёт начало у горы Иремель, одной из двух высочайших вершин Южного Урала (ещё в конце XIX в. она считалась самой высокой горой Южного Урала, и лишь позже установили, что самая высокая гора – Ямантау), и тогда гору Иремель закономерно отождествить с авестийской горой Хукарья, высочайшей вершиной гор Хара Березайти, т.е. Южного Урала; даже её высота, обозначенная в Авесте как «высота тысячи мужей», – это не какое-то круглое число, означающее «очень высокая», а вполне соизмеримое с реальной высотой этой горы – 1586 м над ур. м., около 1300 м над уровнем окружающей местности. О территории «у истоков Рангхи» (т.е. р. Белая), действительно, можно сказать, что «бичом её являются морозы», так как даже на крайнем юге Уральских гор последние весенние заморозки приходятся на конец мая, а первые осенние – на начало сентября, а зимой морозы достигают 40-50 градусов.

Не является обычным сказочным и эпитет горы Хукарья – «золотая»: близ неё известны месторождения золота; ещё в конце XIX в. в 60 верстах от горы Иремель находились Каратабыно-Баратабынские золотые прииски, а вообще добыча золота в этом районе восходит к андроновской эпохе – известны золотые изделия из андроновского могильника Спасское III и даже древний андроновский золотой рудник на горе Тукан; несомненно, андроновцы добывали здесь и россыпное золото. В окрестностях горы Иремель обнаружено также баснословное число древних «чудских» медных рудников (как сообщает Д.Н. Мамин-Сибиряк, около 7 тыс.). большая часть их, по всей вероятности, оставлена людьми бронзового века, прежде всего андроновцами. Андроновские и срубные памятники зафиксированы в верховьях р. Белая, всего в 80 км ниже истока, и далее – по всему Южному Зауралью и Приуралью и Башкирии. Следовательно, срубно-андроновское население, древние иранцы, сказания которых вошли в Авесту в качестве древнейшего пласта, отлично знали Волгу, Нижнюю Каму, р. Белую (т.е. Рангху, Ардви Суру) и её исток – гору Иремель (Хукарью).

Если Рангха – Белая, Нижняя Кама и Волга, то она протекала и по территории Приуралья, что значительно лучше объясняет и многочисленные лексические заимствования из индоиранского и иранского в финно-угорские языки, зафиксированные лингвистами, а, как справедливо заметил В.И. Абаев, «Никакое исследование по доистории индоиранских народов не может претендовать на научное значение, если оно не учитывает во всей полноте и широте… арио-уральские связи».

Ардви Сура одета в шубу из шкур 300 бобрих, «четырежды родивших». Бобры, как было уже подчёркнуто раньше, не водятся ни в Средней Азии, ни тем более в Иране и других южных странах. Бобровая шуба Ардви Суры Анахиты – реликт её доахеменидской сущности, когда она была богиней-рекой, олицетворением Волги, и бобр был её священным животным. На этот факт уже обращал внимание Р. Гиршман, объяснив, что бобры были священными животными Анахиты – богини плодородия, поскольку выделяли так называемую бобровую струю, которой приписывали афродитизирующие свойства. Считалось, что бобровую струю выделяют только самцы, поэтому самцов-бобров убивать было нельзя ни в коем случае, в крайнем случае можно было убивать только самок, «четырежды родивших» и тем обеспечивших продолжение рода. Ю.А. Рапопорт пошёл дальше и справедливо предположил, что Ардви Сура первоначально почиталась в образе бобра (точнее, бобрихи), а позже, когда этот образ антропоморфизировался, бобр стал спутником богини и материалом, из которого сшита её одежда.

Бобры как священные животные упоминаются и в других частях Авесты. По древнеиранской классификации животных они относятся к разряду собак (наряду с лисицами, ласками, ежами, выдрами и другими животными – см. Видевдад, XIII, 16), причём «водяные собаки» (бобр и выдра) считались самыми священными изо всех собак. Бобр, по Авесте, играет важнейшую роль во всём круговороте жизни. По Видевдаду, когда умирала собака, её душа шла в «водный источник… и там из каждой тысячи псов и каждой тысячи сук возникают две водяные собаки (т.е. бобры), самец и самка». Совершенно очевидно, что обожествление бобра, то особое место, которое он занимал в религиозных представлениях древних иранцев, могло сложиться лишь там, где во множестве водились бобры, т.е. в тех северных районах, где обитали древние иранцы – носители срубной и андроновской культур, скорее всего в лесостепи (так как бобры водятся главным образом в лесостепи, зоне лиственных и смешанных лесов, а северная граница срубной и андроновской культур приходилась на лесостепь и границу лесов).

Н.Л. Членова. Волга и Южный Урал в представлениях древних иранцев и финно-угров во
II – начале I тыс. до н.э. // Российская археология. 1995, № 4








Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
BerSerk
Постоянный участник

   

Зарегистрирован: 05.10.2009
Сообщения: 3949

СообщениеДобавлено: Сб Окт 05, 2013 6:49 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Видео докладов семинара "Tracing the Indo-Europeans: Origin and migration", прошедшего в рамках проекта The Roots of Europe в Копенгагене, декабрь 2012 года:

David Anthony, Early Indo-European migrations, economies, and phylogenies


David Anthony, Wheeled vehicles, horses, and Indo-European origins


James Mallory, The problem of Tocharian origins


Остальные видео на канале:
http://www.youtube.com/user/2mmel2t/videos
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
BerSerk
Постоянный участник

   

Зарегистрирован: 05.10.2009
Сообщения: 3949

СообщениеДобавлено: Чт Янв 30, 2014 12:51 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Reborn писал(а):
Из труда Иванова-Гамкреладзе(любопытный момент).
Цитата:

Цитата:
Фин-волж. *orja,фин. orja "раб",вепс. orj "раб",эст "ori"-"раб",саам. arjan" "далеко на юге или югозападе",эрзя "раб,наемный работник".
...Любопытна семантика в ФУ языках.С точки зрения направления заимствования характерно значение "юг". ..Значение "раб" в ФУ сожет указывать на социальное положение среди фу носителей раннеиранского языка".




СЕЙМИНСКО-ТУРБИНСКИЕ ДРЕВНОСТИ И ИНДОАРИИ
И.В. Ковтун

Цитата:
Отмеченное сопересечение содержательных
планов и обусловило констатацию, что «др.-ир. dahyu- “страна” свидетельствует о каких-то инте-
грационных процессах, разрушивших преграды между древними фракциями, отсюда “раб” → “че-
ловек”» [Герценберг, 1972, с. 58]. Такие интеграционные процессы сопутствовали межэтнокуль-
турному и межязыковому контактированию-противостоянию индоариев и древних иранцев.
В ре-
зультате же древнеиранский термин, обозначавший весь народ, всю страну, а позднее еще и ка-
ждую из стран империи [Герценберг, 1972, с. 60; Бенвенист, 1995, с. 211], в ведийской коннотации
приобрел значение врагов и рабов.
Вероятно, это следствие индоарийско-древнеиранских связей, ассоциируемых с сейминско-
турбинским — аркаимо-синташтинским взаимодействием. В финно-угорской части этнически
разнородного состава и окружения аркаимо-синташтинского населения [Иванов, 2004, с. 63]
также сохранились следы уничижительности подобных лексико-семантических инверсий, ука-
зывающих на статус иноплеменника в чуждой ему социальной среде. Симметричная транс-
формация содержания «арья» у носителей финнских и финно-пермских диалектов до анало-
гичного значения «даса/дасью» у индоариев в отношении древних иранцев удостоверяет слож-
ные взаимоотношения и этих этнокультурных сообществ.
Но мансийское tas — «чужеземец»,
связываемое с индоарийским dasa — «неариец, раб» [Барроу, 1976, с. 28], напоминает о раз-
делении индоариями своих оппонентов на безусловных антагонистов — дасью и условно ин-
корпорируемых противников — даса. Вероятно, контактировавшие с индоариями протоугроя-
зычные предки манси относились к последним, и индоарийско-мансийские схождения это под-
тверждают.

http://www.archaeology.ru/Download/Kovtun/Kovtun_2012_Seiminsko_turbinskie.pdf
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Aquila Aquilonis
Модератор

   

Зарегистрирован: 09.01.2008
Сообщения: 17532
Откуда: Арьяна Вэджа

СообщениеДобавлено: Чт Май 29, 2014 11:30 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Aquila Aquilonis
Модератор

   

Зарегистрирован: 09.01.2008
Сообщения: 17532
Откуда: Арьяна Вэджа

СообщениеДобавлено: Пн Июл 21, 2014 10:53 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

К вопросу о первом появлении коня и колесницы на Ближнем Востоке


В неолите и ранней бронзе в Греции и Западной Анатолии из одомашненных эквидов известны только онагры и ослы. В Чатал-Гуюке онагры присутствовали уже в VII тысячелетии. В Малой Азии осёл был известен с начала бронзового века, в Грецию он попал в III тысячелетии. В Трое кости коня впервые встречаются в начале слоя VI (ок. 1900 г.), сразу же в большом количестве, из чего можно заключить, что он использовался для езды, перевозок и в пищу. В Греции в слоях среднеэлладского периода (ок. 2100-1600 гг.) имеется несколько находок конских костей.

Население Греции в этот период, по всей видимости, было ещё доиндоевропейским. В Анатолии присутствие индоевропейцев засвидетельствовано примерно с 1900 г. личными именами и заимствованными словами в табличках ассирийской торговой колонии в Кюльтепе (город Канеш-Неса), находившейся в 100 милях к югу от будущей хеттской столицы Хаттусы. Большинство населения Канеша в это время всё ещё говорило на доиндоевропейском хаттском языке, но в табличках упоминаются и индоевропейские анатолийские имена, в т.ч. уже и у царей (Варпа и Варшама из Канеша и Перува из Куссары – хетты или лувийцы).

Самые ранние упоминания о конях в Месопотамии относятся к эпохе III династии Ура. Возможно, первое из них встречается в хвалебном гимне на шумерском языке царя Ура Шульги (2094-2047 гг.), в котором он сообщает, что к удивлению своих придворных проскакал (на чём – не говорится) из Ниппура в Ур (расстояние примерно в 80 миль), а затем сравнивает себя с ослом, мулом, конём и львом.

Конь в позднем Шумере был определённо предметом импорта, что видно уже по его шумерским названиям – ANŠE.KUR и ANŠE.ZI.ZI. ANŠE по-шумерски значило «осёл», KUR – «гора» или «чужая земля» (поскольку чужой землёй по преимуществу для шумеров были горы Загроса), поэтому ANŠE.KUR можно перевести как «горный осёл» или «чужеземный осёл». Что касается компонента ZI.ZI во втором названии, то есть основания считать его фонетической передачей шумерского слова, родственного обозначению коня в других ближневосточных языках (хурритское ešši, аккадское sisū и др.) и восходящего в конечном счёте к индоевропейскому. Источником ближневосточных заимствований мог быть индоиранский (через касситское? посредничество) или лувийский, в котором, в отличие от хеттского (ekku) этот корень имел не кентумную, а сатемную форму (azzu) (лувийцы как раз непосредственно граничили с хурритами).

Самые ранние свидетельства о коне в упряжке на Ближнем Востоке относятся к XIX в. и происходят из той же ассирийской торговой колонии в Канеше. На одной из обнаруженных там ранних печатей изображено божество, стоящее верхом на коне и управляющее им при помощи повода, пропущенного через вдетое в нос кольцо (т.е. вожжи ещё не были известны). Две печати, относящиеся примерно к 1910-1840 гг., изображают двухколёсные повозки с колёсами по 4 спицы каждое, в которые запряжены по 2 эквида с кольцами в носу, через которые пропущено по одному поводу. В первом случае всадник безоружен, во втором – вооружён топором.

От XVIII в. из Анатолии и Сирии дошло несколько изображений всадников верхом на конях, которые управляются поводом, пропущенным через кольцо в носу, а также палки. Из текста времён царя Мари Зимри-Лима (ок. 1775-1761 гг.) известно, что этот сирийский правитель любил скакать верхом на коне, но его дворцовый префект осуждал такое поведение. По всей видимости, причина заключалась в том, что, судя по изображениям, при верховой езде тогда было принято высоко задирать вверх колени, а для государя такая посадка считалась неподобающей.

От XVIII-XVII вв. из Сирии дошли 3 печати с изображениями колесниц, каждый из коней в которых управляется двумя поводьями, что свидетельствует о появлении настоящих вожжей. На одной из этих печатей изображена сцена охоты – всадник стреляет из лука, обвязав вожжи вокруг бёдер.

Самые ранние изображения колёс со спицами на Ближнем Востоке относятся к XIX в. и происходят из Анатолии – это упоминавшиеся выше колесницы на печатях из Канеша. Также из Канеша происходит цилиндрическая печать XIX в., на которой изображена четырёхколёсная повозка с эквидами (конями?) и, вероятно, спицами. На городище Чагер-Базар в Северо-восточной Сирии в слое примерно 1800 г. были найдены терракотовые фигурки эквидов (коней?) и фрагмент терракотовой модели колеса, на котором чётко видны спицы. Из слоя примерно 1779 г. в вавилонском городе Сиппаре происходит отпечаток печати на глиняной табличке с изображением колеса со спицами. Слово «спица» в аккадском (tirtitum) считается заимствованием из неизвестного языка, в то время как на колесницу было перенесено более раннее название для любой повозки (narkabtum), иногда с уточнением, что это «повозка войны» (narkabat tahazim).

От начала XVIII в. из Чагер-Базара дошли тексты на аккадском языке, в которых упоминаются более 20 упряжек коней по 2 и 3 коня и их конюхи. Примерно к тому же времени относится найденная в архиве Мари табличка с письмом ассирийского царя Шамши-Адада I, в котором он просит своего сына, правителя Мари Ясмах-Адада (ок. 1797-1776 гг.), прислать в Ашшур для новогоднего праздника упряжку коней и колесницу. Преемник Ясмах-Адада на престоле Мари Зимри-Лим (ок. 1775-1761 гг.), в свою очередь, просил правителя города Каркемиша в Сирии Аплаханду прислать ему белых коней для колесницы (sisū pišūtum ša narkabtim). В ответном письме Аплаханда сообщал, что в Кархемише коней не разводят, поэтому он послал за ними в город Харсамну. Точное местонахождение Харсамны неизвестно, но она должна была находиться где-то в Анатолии: в одном из писем из архива Мари она упоминается вместе с Канешем и Хаттусой, упоминания о ней также встречаются в документах из Кюльтепе и Богазкёя. В одном из новоассирийских документов она именуется «горой коней».

Из этих свидетельств ясно, что в первые века II тысячелетия кони в Верхнюю Месопотамию поступали в основном, если не исключительно, с северо-запада – из Анатолии. Однако в Вавилонии они тогда ещё были редкостью – в Кодексе Хаммурапи упоминаний о них нет. Также в обширной документации эпохи Хаммурапи нет ни одного упоминания о колесницах, как нет и ни одного изображения колесницы в вавилонском искусстве этого времени. Впервые кони и колесницы появляются в значительных количествах в Вавилонии только после касситского завоевания в XVI в.

Обратимся к вопросу о начале военного использования колесниц на Ближнем Востоке. В «Тексте Анитты» (ок. 1800 г.), являющемся самым ранним сохранившимся текстом на хеттском (и вообще индоевропейском) языке, повествуется о многочисленных войнах этого царя города Куссары. В частности, он захватил город Канеш и перенёс в него свою столицу, разрушил столицу страны Хатти Хаттусу и захватил город Салативару. При взятии Салативары текст упоминает 40 упряжек коней. Из текста невозможно точно понять, столкнулся ли Анитта с этими конями в бою или нашёл их в городе и взял в качестве добычи (они упоминаются между защищавшим Салативару гарнизоном и захваченным в ней золотом и серебром). Кроме того, «Текст Анитты» сохранился в трёх копиях – одной от XVI в. и двух от XIII в. Колесницы (обозначенные шумерограммой GIŠ.GIGIR.MEŠ) прямо упоминаются только в копии В от XIII в. На этом основании, а также на том основании, что в течение последующих полутора столетий о военном использовании колесниц на Ближнем Востоке ничего не слышно, приходится сделать вывод, что конские упряжки в Салативаре были престижными или парадными – какими они были примерно в то же время в Чагер-Базаре.

С определённостью о военном использовании колесниц хеттами можно говорить с эпохи Хаттусили I. Ок. 1650 г. этот правитель Куссары захватил развалины хаттского города Хаттусы и перенёс туда свою столицу, основав тем самым Хеттское царство. Эпический текст «Осада Уршу» повествует о том, как древний великий царь Хатти (почти определённо Хаттусили I) осадил хурритский город Уршу с помощью 8 армий и 80 колесниц, при этом защитники города выставили против него 30 колесниц. Войска Хаттусили I также вторгались в Сирию, где они разграбили Халеб и Алалах, а его преемник Мурсили I в 1595 г. взял Вавилон, положив конец власти там аморейской династии Хаммурапи. Важную роль в этих далёких походах должны были играть хеттские колесничные части. К XVII-XVI вв. относятся жертвенные захоронения коней, найденные в Османкаясы близ Хаттусы.

Хеттская колесница



Примерно в то время, когда в Анатолии возникло великое царство хеттов, в Египте впервые появились кони и колесницы, принесённые гиксосскими завоевателями. В документах Среднего царства отсутствуют всякие упоминания о конях и колесницах. Самое ранее свидетельство о коне в Египте – конский скелет, найденный на кирпичном валу крепости в Бухане рядом со Вторым порогом Нила. Эта крепость периода Среднего царства была разрушена между 1680 и 1640 гг., т.е. во время нашествия гиксосов. На зубах коня имелись следы удил. Ещё два конских зуба, обнаруженные в Дельте, относятся к периоду 1650-1600 гг. Из языка гиксосов (по-видимому, преимущественно семитов-амореев) было заимствовано египтянами слово для коня (śśm.t), имеющее в конечном счёте индоевропейское происхождение. Рассказ о победоносной войне фараона Камоса против гиксосов (ок. 1550 г.) упоминает об «их конях» внутри гиксосского стана. Ко времени окончательного освобождения Египта от гиксосского владычества египтяне уже полностью усвоили у своих врагов технику колесничной войны – на взятие столицы гиксосов Авариса фараон Яхмос отправился верхом на колеснице.

Египетская колесница



По всей видимости, установление гиксосского господства над Нижним Египтом произошло примерно одновременно с вторжением с востока в Верхнюю Месопотамию и Левант групп арийских (индоиранских) завоевателей. Основным источником сведений о них являются Амарнские письма – дипломатический архив фараонов середины XIV в., найденный в развалинах тогдашней египетской столицы Ахетатона. Согласно Амарнскому архиву, во множестве городов Палестины и Сирии в этот период наряду с хурритскими правили цари с индоиранскими именами, в том числе Индарута в Ахшафе, Биридия в Мегиддо, Видия в Ашкелоне, Шувардата в Хеброне, Зататна и Сурата в Акре, Бирьяваза в Дамаске и др. Манфред Майрхофер собрал 114 имён индоиранского происхождения из левантийских источников этого времени. По всей видимости, к середине XIV в. правители с арийскими именами в Леванте были уже полностью семитизированы и хурритизированы, а значит, вторжение индоиранцев на эти земли произошло в значительно более ранее время.

Индоиранские имена царей встречаются уже на табличках середины XV в., найденных в Таанахе близ Мегиддо. Для Верхней Месопотамии у нас есть свидетельство ещё более раннего времени – хеттский текст примерно 1600 г. «Легенда о людоедах» упоминает царей с индоиранскими именами в трёх городах Страны хурритов, будущей Митанни (Урутитта, Увагаззана и Уванта). В то же время документы из Леванта ранее 1700 г. не содержат никаких упоминаний об индоиранцах. Отсюда можно сделать вывод, что арийское вторжение в Левант должно было состояться в течение XVII в. Судя по сохранившимся словам из языка левантийских ариев, он был в чём-то сходен с языком позднейших иранцев, а в чём-то – с языком позднейших индоариев, из чего можно заключить, что арийские завоеватели Леванта откололись от ещё не распавшейся индоиранской общности. По всей видимости, именно их вторжение, приведшее также в движение хурритов, подтолкнуло кочевых амореев на юго-запад и привело к установлению их власти над Нижним Египтом в XVII в.

Около 1550 г. в лице царя Шуттарны I к власти в государстве Митанни с преимущественно хурритским населением пришла арийская по происхождению династия, создавшая великое царство, которое просуществовало около четверти века, пока не было разрушено ассирийским царём Ашшур-Убаллитом I в конце XIV в. Столицей Митанни был город с индоиранским названием Вашшукканне (ср. индоар. vasu- «добро, богатство» + khani- «яма, копь»). Основной опорой митаннийских царей, носивших исключительно индоиранские имена (Шуттарна, Паратарна, Шаушатар, Артатама, Тушратта и др.), было колесничное войско, называвшееся maryannu (индоар. marya- «молодой человек, воин» + хурритский суффикс множественного числа). В последующее время колесничные войска вместе с названием maryannu были заимствованы соседними государствами. Так, в Угарите каждый marya получал за свою службу плату серебром и участок земли. Термин maryannu был заимствован также в аккадский и египетский языки.

Митаннийская колесница



В середине XIV в. при заключении договора с хеттским царём Суппилулиумой царь Митанни Мативаза (индоар. mathi- «разрушающий», vāja- «сила») клялся индоиранскими богами – Индрой, Митрой, Варуной и Насатьями. При раскопках Богазкёя (бывшей хеттской столицы Хаттусы) были найдены переводы на хеттский и аккадский языки коневодческого трактата, который написал в XIV в. Киккули, эксперт по разведению и тренировке коней при дворе великого царя Митанни. В тексте Киккули именуется арийским термином aššušani (ср. индоар. açva-sani- «конюх», букв. «приобретающий коней»). Хотя оригинал трактата был написан по-хурритски, в нём используется ряд индоиранских технических терминов, относящихся к коневодству (vašanna – «манеж», aika vartanna – «один поворот» и т.д.).

Заимствование хурритами коневодческой терминологии у ариев свидетельствует об индоиранском источнике коневодства на Ближнем Востоке. Это также подтверждается исключительной ролью, которую играют компоненты со значением «конь» (индоар. açva-) и «колесница» (индоир. ratha-) в арийской ономастике – см. имена царя Митанни Тушратты («Мчащаяся колесница»), царя Акко Сураты («Хорошая колесница»), царя Аштарту (южнее Дамаска) Биридашвы («Взрослый конь»), Бардашвы (четыре жителя хурритского города Нузи в XV в.) («Большой конь») и т.д. Ни у хурритов, ни у других народов Ближнего Востока кони и колесницы никакой роли в ономастике не играли.

Индоевропейское первородство в области коневодства подтверждается также данными сравнительной мифологии. У тех же хурритов главное ездовое животное в мифах – бык. В хурритской «Песни об Улликумми» бог Грозы для битвы впрягает в свою колесницу быков. На известном золотом сосуде начала I тысячелетия из Хасанлу хурритский бог Грозы всё ещё едет на колеснице с быками. В то же время сравнение ведического ритуала açvamedha и римского ритуала Equus October позволяет реконструировать уже для общеиндоевропейского периода ежегодный ритуал, при котором после гонки двуконных колесниц конь с правой стороны победившей упряжки приносился в жертву богу войны. Восстанавливаемые по данным индийской, греческой, балтской, кельтской и др. индоевропейских мифологий небесные братья-близнецы (Ашвины, Диоскуры и т.д.) представляют собой идеализированный экипаж колесницы бронзового века. Впервые под именем Насатьев они засвидетельствованы уже в XIV в. в договоре Мативазы и Суппилулиумы.

Спустя несколько лет после разгрома Вавилона хеттским царём Мурсили I ок. 1595 г. этот город был захвачен касситами, на четыре столетия установившими свою власть в Средней и Нижней Месопотамии. Касситы были автохтонным населением центральной части гор Загроса, уже усвоившим от своих северо-восточных индоиранских соседей навыки коневодства и колесничной езды. Они говорили на изолированном западноазиатском языке, из сохранившихся слов которого основная часть приходится на обозначения деталей колесниц и пород и мастей коней (в т.ч. индоиранского происхождения). Кроме того, у касситов засвидетельствован культ индоиранского божества Сурьи (Солнца). О роли коневодства у касситов свидетельствует то, что они давали своим коням личные имена, зачастую теофорные.

Наконец, с колесницами связано ещё одно судьбоносное завоевание бронзового века – вторжение в Грецию индоевропейцев, давших начало греческому языку. Большинство знаменитых царских захоронений в могильном круге В в Микенах было произведено в XVI в., однако самые ранние из них относятся к концу XVII в., т.е. времени правления Хаттусили I. Захороненные отличаются от средиземноморского населения среднеэлладской Греции своим массивным северноевропеоидным типом. В искусстве Микенской Греции кони и колесницы занимают выдающееся место. Достаточно упомянуть, что на 5 из 6 надгробных стел в некрополе Микен, на которых можно разобрать изображения, присутствуют колесницы. Хотя известны находки останков коней в среднеэлладской Греции, куда они, по-видимому, поступали как редкий предмет импорта, следы колесниц в ней полностью отсутствуют.

Все технические термины для колесниц в раннем греческом языке (микенском и гомеровском) имеют индоевропейское происхождение, в то время как, например, в гончарной терминологии имеется значительный слой доиндоевропейских заимствований. Из этого можно сделать вывод, что около 1650 г. Греция была завоёвана индоевропейцами, прибывшими в неё на колесницах. В качестве своего основного центра они выбрали Микены в силу их господства над Аргивской равниной и путями с неё на Коринфский перешеек. С учётом позднейшего положения в Спарте, где соотношение между илотами и спартиатами было 10/1, и принимая население среднеэлладской Греции в 750 000 человек, можно оценить общее количество завоевателей примерно в 75 000.

Микенская колесница



Обычный экипаж колесницы бронзового века составляли два человека – возница и боец, как правило, лучник, вооружённый составным луком. Появление составного лука на Ближнем Востоке совпадает с распространением боевых колесниц. На хеттской колеснице времён империи помещались три человека – возница, боец (вооружённый луком и/или копьём) и держатель щита. Появление боевой колесницы существенно изменило жизнь Ближнего Востока. Если в предыдущий период местные правители хвалились прежде всего своим благочестием, то теперь в своих парадных надписях они стали представлять себя непобедимыми воителями, поражающими сонмы врагов с мчащейся колесницы. В Амарнском архиве сохранилось 13 писем митаннийского царя Тушратты фараонам Аменхотепу III и IV, в которых он приветствует своего «брата» (т.е. фараона), его жён, а затем колесницы и коней и только потом вельмож.

Боевая колесница была изобретена индоиранскими племенами Синташтинской культуры на Южном Урале ок. 2000 г. до н.э. Её распространение на Ближнем Востоке относится к XVII в., когда она послужила главным орудием в завоеваниях хеттами-неситами страны Хатти, ариями Сирии и Леванта, гиксосами Египта, касситами Вавилона, ахейцами Греции, приведших к падению старых держав и возникновению новых. Следствием этого стала первая по-настоящему интернациональная эпоха в истории восточносредиземноморско-переднеазиатского региона, объединившая политическими и культурными связями пространство от Микен до Вавилона и от Хаттусы до Фив.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
BerSerk
Постоянный участник

   

Зарегистрирован: 05.10.2009
Сообщения: 3949

СообщениеДобавлено: Вт Фев 03, 2015 2:07 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Свежая работа Anthony и Ringe:

The Indo-European Homeland from Linguistic and Archaeological Perspectives
Цитата:
Archaeological evidence and linguistic evidence converge in support of an origin of Indo-European languages on the Pontic-Caspian steppes around 4,000 years BCE. The evidence is so strong that arguments in support of other hypotheses should be reexamined.

http://www.annualreviews.org/doi/abs/10.1146/annurev-linguist-030514-124812

Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Aquila Aquilonis
Модератор

   

Зарегистрирован: 09.01.2008
Сообщения: 17532
Откуда: Арьяна Вэджа

СообщениеДобавлено: Сб Фев 07, 2015 11:09 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой



Вновь, как и в книге Энтони, не учтено наличие в славянском слова колесо.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Aquila Aquilonis
Модератор

   

Зарегистрирован: 09.01.2008
Сообщения: 17532
Откуда: Арьяна Вэджа

СообщениеДобавлено: Сб Фев 07, 2015 11:11 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой



На этом рисунке обращает на себя внимание неопределённость положения германского. Отношение германского к итало-кельтской и балто-славянской ветвям – это вообще традиционная, давно обсуждаемая проблема индоевропеистики. Как могло получиться, что какими-то своими чертами германский близок к первой из этих ветвей, какими-то – к второй, притом, что сами эти две ветви друг от друга весьма далеки? Ответ на этот вопрос может дать сопоставление лингвистических и археологических данных.

Первой от ИЕ общности отделилась анатолийская ветвь – ок. 4200 г. до н.э. языковые предки хетто-лувийцев продвинулись на юго-запад, создав в нижнем Подунавье археологический горизонт Суворово-Новоданиловка. Вторыми отделились языковые предки тохар – ок. 3700 г. до н.э. они переселились далеко на восток, создав на Алтае Афанасьевскую культуру.

Согласно данным лингвистики, после отделения хетто-лувийцев и тохар оставшаяся ИЕ общность разделилась на 2 группы – западную и восточную. В первую входили языковые предки италиков, кельтов и германцев, во вторую – балто-славян, индо-иранцев и греко-армяно-фригийцев. Основные языковые черты восточной общности, отделявшие её от западной были следующие: возникновение «первичных» окончаний медия ед.ч. *-ai, *-sai, *-tai и 3-го лица мн.ч. *-ntai, в результате которого появились два ряда окончаний медия и сформировалась система медия, параллельная системе актива (в западных остался один ряд окончаний медия); появление будущего времени с суффиксом *-sie/sio; локатив мн.ч. на *-su (в западных осталась одна и та же форма локатива в обоих числах); косвенные падежи местоимения «ты», сложенные из элементов *te и *ue (в западных – только *te); основа местоимения 1-го лица мн.ч. *me- (в отличие от древнейшего *ue-, сохранившегося в западной группе).

То, что западная группа не участвовала в этих новообразованиях, свидетельствует, что языковые предки итало-кельто-германцев к тому времени уже покинули область ИЕ прародины. Правдоподобнее всего связать их западную миграцию с возникновением на среднем Дунае Баденской культуры (3500-2800), распространившейся затем на другие районы Центральной Европы и давшей начало в более северных областях культуре Шаровидных амфор. В начале III тысячелетия культура Шаровидных амфор была поглощена культурой Шнуровой керамики/Боевых топоров, в носителях которой принято видеть языковых предков балто-славян.

Отделение балто-славянской ветви было следующим после отделения итало-кельто-германцев этапом распада ИЕ общности. Балто-славяне продвинулись на северо-запад и не приняли участия в лингвистических новообразованиях пока ещё остававшихся на ИЕ прародине языковых предков индо-иранцев и греко-армяно-фригийцев, важнейшими из которых были возникновение аугмента в аористе, имперфекта с вторичными окончаниями и аугментом и удвоения в перфекте.

По всей видимости, именно миграция балто-славянских племён культуры Шнуровой керамики/Боевых топоров (2900-2300) в область культуры Шаровидных амфор привела к отрыву населявших её племён западной группы от итало-кельтов и возникновению собственно германского наречия, вошедшего таким образом вместе с балто-славянским в новообразовавшуюся северную ветвь ИЕ языковой семьи. В число явлений, возникших в германском под влиянием балто-славянского, входят: полное сходство в склонении причастий женского рода, распространение основы форм косвенных падежей неличных местоимений мужского и среднего рода на женский род (дат.п. мн.ч. рус. тем, гот. þaim, англ. them), окончание дат.п. мн.ч. -m- (рус. волкам, гот. wulfam), непереходные глаголы на -nan при переходных на -jan (гот. fullnan «наполняться» – fulljan «наполнять»), полностью соответствующие славянским глагольным основам на -ну-, соотносящимся с основами на -и- (рус. сохнуть – сушить), сложные названия десятков (рус. тридцать, гот. þreis tigjus, англ. thirteen) и др.

Таким образом, германский язык возник вследствие завоевания части носителей западного (пра-итало-кельто-германского) индоевропейского языка балто-славянами и их насильственного включения в состав северной индоевропейской общности
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Aquila Aquilonis
Модератор

   

Зарегистрирован: 09.01.2008
Сообщения: 17532
Откуда: Арьяна Вэджа

СообщениеДобавлено: Вс Янв 10, 2016 11:51 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Воскрешение рефаимов, или Замолченная арийская история доеврейского Ханаана

Слово «рефаимы» (rp’ym), встречающееся в текстах Еврейской Библии (далее – ЕБ) 25 раз, употребляется в них в двух разных значениях. Во-первых, оно означает особую разновидность обитателей загробного мира, во-вторых – один из народов, населявших Ханаан до прихода евреев.

В текстах, использующих поэтический параллелизм, слово «рефаимы» может служить синонимом слова «мёртвые»: «Мёртвые не оживут, рефаимы не встанут» (Ис. 26, 14); «Разве над мёртвыми ты сотворишь чудо? Разве рефаимы встанут и будут славить тебя?» (Пс. 87, 11). Рефаимы могут также представлять обитателей загробного мира в целом: «Рефаимы трепещут под водами и живущие (или живущими?) в них. Шеол обнажён пред ним, и нет покрывала Аваддону» (Иов. 26, 5-6); «Дом её ведёт к смерти, и стези её – к рефаимам» (Притч. 2, 18 ); «И он не знает, что рефаимы там, и что в глубинах Шеола зазванные ею» (Притч. 9, 18 ); «Человек, сбившийся с пути разума, упокоится в собрании рефаимов» (Притч. 21, 16).

Однако в песни пророка Исайи о нисхождении в загробный мир ассирийского царя Саргона II, погибшего в 705 г. во время похода против киммерийцев, рефаимами именуются «вожди земли» и «цари народов»: «Шеол внизу пришёл в движение ради тебя, чтобы встретить тебя при входе твоём; пробудил для тебя рефаимов, всех вождей земли; поднял всех царей народов с престолов их» (Ис. 14, 9). Как станет ясно в дальнейшем, именно это значение было присуще потусторонним рефаимам изначально. Только позднее как наиболее индивидуализированная группа обитателей в общем-то безличного еврейского Шеола они стали представлять его в целом.

Второе значение слова «рефаимы» в ЕБ – древние обитатели Ханаана и окрестных земель, в т.ч. Заиорданья. Так, Яхве сообщает Моисею, что рефаимы некогда жили в землях аммонитян: «Я не дам тебе ничего от земли сынов Аммоновых во владение, потому что я отдал её во владение сынам Лотовым; и она считалась землею рефаимов; прежде жили на ней рефаимы; аммонитяне же называют их замзумимами; народ великий, многочисленный и высокий, как сыны Енаковы, и истребил их Яхве пред лицом их, и изгнали они их и поселились на месте их» (Втор. 2, 19-21). Этноним «замзумимы» является звукоподражательным, символизирующим звук непонятной речи, из чего можно заключить, что язык рефаимов ханаанскими семитами-аммонитянами воспринимался как чужой.

Согласно еврейскому преданию, область Башан (библ. Васан) севернее Аммона в Заиорданье была населена рефаимами до времён Моисея: «Выступил против нас на войну Ог, царь Васанский, со всем народом своим… И предал Яхве, бог наш, в руки наши и Ога, царя Васанского, и весь народ его; и мы поразили его, так что никого не осталось у него в живых… Только Ог, царь Васанский, оставался из последних рефаимов. Вот, одр его, одр железный, и теперь в Равве, у сынов Аммоновых: длина его девять локтей, а ширина его четыре локтя, локтей мужеских» (Втор. 3, 1-11). Ср. тж.: «Ог, царь Васанский, из последних Рефаимов, живший в Аштароте и в Едреи» (Нав. 12, 4); «В четырнадцатом году пришёл Кедорлаомер и цари, которые с ним, и поразили Рефаимов в Аштарот-Карнаиме…» (Быт. 14, 5).

Если девтерономическая традиция помещает рефаимов в Заиорданье, другие тексты ЕБ упоминают связанные с ними топонимы поблизости от Иерусалима, например, при описании жребия колена Иуды: «предел [колена Иудина] идёт вверх к Долине сына Енномова с южной стороны Иевуса, который Иерусалим, и восходит предел на вершину горы, которая к западу против Долины Енномовой, которая на краю Долины рефаимов к северу» (Нав. 15, 8; см. тж. Нав. 18, 16; 2 Цар. 5, 18-25; 2 Цар. 23, 13).

В последний раз рефаимы упоминаются при описании войны Давида против филистимлян в Гате (библ. Геф): «Иесвий, один из потомков рефаимов (yəlide ha-rap̄ah), у которого копьё было весом в триста сиклей меди и который опоясан был новым мечом, хотел поразить Давида… Совохай Хушатянин убил Сафута, одного из потомков рефаимов… Убил Елханан, сын Ягаре-Оргима Вифлеемского, Голиафа Гефянина, у которого древко копья было, как навой у ткачей. Было ещё сражение в Гефе; и был там один человек рослый, имевший по шести пальцев на руках и на ногах, всего двадцать четыре, также из потомков рефаимов… Эти четыре были из рода рефаимов в Гефе» (2 Цар. 21, 16-22).

В данном случае корень слова, переводимого как «рефаимы», имеет вид rph, а не rp’, однако при описании тех же событий в 1 Пар. 20, 4-8 используется корень rp’. На этом основании можно предположить, что первоначально он присутствовал и в 2 Цар. 21, 16-22, но позднее был полемически заменён на корень rph со значением «быть слабым».

Таким образом, тексты ЕБ говорят о рефаимах как о легендарном народе воинов-исполинов, населявшем Ханаан в древности, последние представители которого дожили до прихода евреев; ныне они обитают среди духов умерших в Шеоле. Теперь рассмотрим сведения о рефаимах, содержащиеся в угаритских источниках, которые более ценны уже тем, что древнее еврейских по меньшей мере на полтысячелетия.

Угаритское слово rp’um (рефаимы) обычно вокализация как причастие rāpi’ūma и истолковывается как «целители». Проблема этой интерпретации заключается в том, что ни в одном угаритском (как и еврейском) тексте рефаимы никак не связываются с целительством. По этой причине, если данное слово действительно происходит от корня rp’ со значением «здоровье», угаритское rp’um правильнее вокализовать как статив rapi’ūma и понимать как «здоровые, крепкие, сильные». В качестве альтернативной этимологии можно предположить родственную связь с корнем аккадского слова rabā’um («быть большим, великим») и производных от него rabi’um («вождь, глава») и ruba’um («князь»). В таком случае изначальный смысл слова «рефаимы» – «вожди» или «князья», что вполне соответствует их образу в угаритских источниках.

Рефаимы упоминаются в нескольких текстах из Угарита. Перечислим наиболее примечательные из них. Так называемые «Тексты рефаимов» (KTU 1.20, KTU 1.21, KTU 1.22) представляют собой обломки написанных в XIII в. трёх табличек, содержащие отрывки, по-видимому, одного и того же повествования. Верховный ханаанейский бог Эл приглашает рефаимов к себе на пир. Они запрягают коней (’asr sswm ṭsmd), поднимаются на свои колесницы (t‘ln lmrkbthm) и отправляются в путь. Прибыв на гумно Эла (grnt ’ilm), рефаимы едят и пьют (tlḥmn rp’um tštyn) там семь дней вместе с богами, после чего текст обрывается. В течение многих лет в научном сообществе не утихают споры – кем являются рефаимы в этом повествовании – божествами, духами умерших или живыми людьми? Для нас этот вопрос не принципиален, отметим лишь, что рефаимы изображены здесь как колесничное войско (они напрямую называются войском – ḥyly – в KTU 1.22).

Другой важный угаритский текст, упоминающий рефаимов (KTU 1.161), посвящён обряду похорон царя Угарита Никмадду III (ок. 1225-1215) и восшествия на престол его наследника Аммурапи. Он включает следующие строки: «Вы позвали рефаимов земли, вы приказали собранию дидану, позовите рефаима ulkn, позовите рефаима trmn […] Вы зовёте древних рефаимов, вы позвали рефаимов земли, вы приказали собранию дидану, позовите царя Аммиштамру, позовите царя Никмадду […] Внизу древние рефаимы, внизу царь Аммиштамру, внизу царь Никмадду» (qritm.rpi.a[rṣ] | qbitm.qbṣ.d[dn] | qra.ulkn.rp[a] | qra.trmn.rp[a] […] qru.rpim.qdmym | qritm.rpi.arṣ | qbitm.qbṣ.ddn | qra.‘mṯtmr.mlk | qra.u.nqmd.mlk […] tḥt.rpim.qdmym | tḥt.‘mṯtmr.mlk | tḥt.u.nq[md].mlk).

По всей видимости, дидану – это аморейское племя (из которого вышла царская династия Угарита?), а «собрание дидану» – воинская корпорация, находившаяся на службе у угаритских царей. «Рефаимы земли» могли быть ещё одной такой корпорацией, члены которой после смерти причислялись к «древним рефаимам» и оказывались «внизу», вместе с покойными царями Угарита (в процитированном тексте – с Аммиштамру и Никмадду). То, что «рефаимы земли» и «собрание дидану» означали живых царских приближённых, подтверждается угаритским эпическим повествованием о Керете (KTU 1.15), в котором бог Эл благословляет Керета и обещает ему многочисленное потомство: «Весьма высок [будет] Керет среди рефаимов земли, в совете собрания дидану» (III.2-4, 13-15). В контексте благословления и обещания потомства предсказание высокого положения среди духов умерших вряд ли было бы уместно.

Помимо мифологических, дидану и рефаимы упоминаются также в экономических текстах из Угарита (4.69:I:1, II:9). Из них следует, что «сыны дидану» (bn ddn) использовались в качестве колесничных бойцов-марьянну (mrynm) в войске Угарита и получали из царской сокровищницы плату за свои воинские услуги (4.232:8,33). В таком же качестве в Угарите использовались и «сыны рефаимов» (bn rp’iyn). Из этого окончательно становится ясно, что в Угарите рефаимы представляли собой колесничную дружину, приближённую к особе царя, а после смерти сохраняли это своё привилегированное положение и в загробном мире.

Из совокупных свидетельств еврейских и угаритских текстов складывается образ рефаимов как воинственного народа, населявшего Ханаан в эпоху позднего бронзового века, тесно связанного с конями и колесницами, сошедшего со страниц истории в начале железного века (XII-XI вв.), но оставившего неизгладимый след в памяти местных семитов. Таким народом могли быть только арии, вторгшиеся на колесницах в Левант в XVII в. и создавшие там свои царства, просуществовавшие несколько столетий.

К сожалению, бóльшая часть позднего бронзового века представляет собой «тёмное время» в истории сиропалестинского региона. Местные письменные источники крайне скудны, а египетские и месопотамские ничего о событиях в Ханаане не сообщают. Поэтому приходится реконструировать начальные этапы арийского вторжения в основном по археологическим данным. На переходе от средней к поздней бронзе цивилизация Ханаана пережила катастрофу – количество городов и сельских поселений уменьшилось в несколько раз. Например, из 42 поселений, существовавших в центре нагорья Вениаминова в среднебронзовую эпоху, к поздней бронзе осталось всего одно – Иерусалим. Ранее весь этот упадок было принято приписывать походам в Ханаан египетских фараонов Нового царства, но сейчас ясно, что он начался раньше и был, по крайней мере, частично вызван миграцией в Ханаан нового населения с северо-востока. Следами этой миграции, по всей видимости, являются обнаруженные в Мегиддо и Таанахе необычно богатые захоронения эпохи поздней бронзы I, датирующиеся временем после разрушения этих городов.

Точнее следует говорить о двух миграционных потоках, отличающихся по своему характеру, – хурритском и арийском. Хурриты, выходцы с Армянского нагорья, по языку отдалённо родственные северо-восточным кавказцам, начали расселение в южном направлении ещё в III тысячелетии и, видимо, появились в Ханаане раньше ариев. Их миграция имела массовый характер, так что со времени Тутмоса III (1479-1425) египтяне стали называть ḫʔrw (Хурру) жителей Сиропалестины, а со времён Тутмоса IV (1440-1390) – всю эту область, которую раньше именовали Джахи и Ретену.

Что касается ариев Леванта, то, судя по дошедшим до нас словам из их языка, они были родственниками ведических ариев, отделившимися от основного потока их миграции, шедшего из южнорусских степей в сторону Пенджаба, двинувшимися на запад и осевшими частично в Сирии (где ими было основано великое царство Митанни) и частично в Ханаане. Основным средством их завоеваний была изобретённая около 2000 г. до н.э. в области синташтинской культуры на Южном Урале запряжённая конями лёгкая колесница. В отличие от массовой хурритской миграции в Ханаан арийская миграция была элитной и осуществлялась военными вождями во главе отрядов колесничных дружинников-марья. Последнее слово (от вед. marya – «юноша, воин») в сочетании с хурритским суффиксом множественного числа -nnu дало термин maryannu, ставший стандартным обозначением колесничих на Ближнем Востоке позднего бронзового века.



Из последнего факта можно заключить о существовании в Леванте позднего бронзового века своеобразного арийско-хурритского симбиоза. Если в Митанни это был симбиоз арийской правящей верхушки с хурритскими народными массами, то в Ханаане он, по-видимому, имел вид сотрудничества между правителями арийского и хурритского происхождения с целью удержания в подчинении местного семитского населения.

Первое появление ариев в Ханаане можно датировать второй половиной XVII в. Во всех четырёх городах Ханаана, где найдены клинописные таблички этого времени (Гезер, Шехем, Хеврон и Хацор), засвидетельствовано присутствие лиц с именами условно «северного» (хурритского и арийского) происхождения, в т.ч. (в Шехеме) – человека с определённо арийским именем Бирашена (родственным вед. Вирасена – «Геройское войско»). На XVI в. приходится пробел в документах. Когда в Ханаане во 2-й половине XV в. вновь появляются клинописные таблички, количество имён «северного» происхождения оказывается в них уже гораздо бóльшим: так, в табличках из Таанаха их около трети, их много также в документе из Шехема того же времени.

Главным источником сведений об ариях Ханаана служит Амарнский архив – найденная в развалинах Ахетатона переписка египетских фараонов со своими сиропалестинскими вассалами. Она покрывает период в четверть столетия – от примерно 30-го года Аменхотепа III до 3-го года Тутанхамона (1350-1330-е гг.). Согласно Амарнскому архиву, в середине XIV в. около трети правителей Ханаана носили арийские имена, около трети – хурритские и около трети – местные западносемитские.

Правители с арийскими именами были сосредоточены, главным образом, в областях юга Сирии, в Башане, в Езреельской долине и на Аккской равнине. На побережье и в южных областях Ханаана преобладали правители с семитскими именами. По этим данным можно примерно восстановить путь миграции ариев в Ханаан – она должна была идти из Митанни вдоль Оронта и долины Бекаа до долины верхнего Иордана, а оттуда – на запад через Езреельскую долину на равнину Акко, на восток – к Башану и Дамаску, или – в значительно меньшей степени – дальше на юг.



Начало проникновению Египта Нового царства в Ханаан положил победитель гиксосов фараон Яхмос, около 1550 г. захвативший южноханаанскую крепость Шарухен. К тому времени египтяне уже освоили тактику колесничной войны, с которой они познакомились через гиксосское посредничество, о чём свидетельствует, в частности, заимствование в египетский язык западносемитских слов для колесницы (mrkbt) и коня (ssmt). Колесница послужила главным оружием завоевания египтянами Ханаана, основным событием которого стала победа фараона Тутмоса III над объединением ханаанских царей при Мегиддо в 1457 г.

Египетские источники не называют имён противников Тутмоса, но во главе враждебной ему коалиции стоял царь Кадеша, её штаб-квартира находилась в Мегиддо, в её составе упоминаются другие города, где по более поздним свидетельствам Амарнской эпохи правили цари с арийскими именами, а поддержку ей оказывали арии Митанни. Из этого можно заключить, что основной движущей силой антиегипетского союза были именно арийские правители Ханаана. Благодаря решительным действиям Тутмоса ему удалось разбить своих противников у стен Мегиддо, хотя сам город сдался только после семи месяцев осады. Этот в прямом смысле слова ханаанский Армагеддон (< Har Megiddo, «Гора Мегиддо») бронзового века, в котором с каждой из сторон участвовало примерно по тысяче колесниц, должен был оставить глубокий след в памяти местного семитского населения и стать одной из составляющих позднейших легенд о сказочных витязях-рефаимах.



За сражением у Мегиддо последовал ещё ряд кровопролитных войн, окончившийся при Тутмосе IV (1440-1390) заключением мирного договора с Митанни, который был скреплён женитьбой фараона на дочери митаннийского царя Артадамы. По этому договору Ханаан был окончательно признан владением Египта, а местные правители стали вассалами фараона. Именно в этом состоянии застаёт Ханаан в середине XIV в. Амарнская переписка. Его цари признают себя египетскими подданными, что, однако, не мешает им вести друг с другом постоянные войны. Кроме того, их власти угрожают отряды мятежников-хапиру.

Как уже было сказано выше, примерно по трети ханаанских царей в Амарнскую эпоху носили арийские, хурритские и семитские имена. Отражало ли это лишь смутную память о далёких предках или вполне ещё живое племенное самосознание? – Ряд эпизодов позволяет предполагать последнее. Одним из таких эпизодов является история захвата хапиру города Килту (библ. Кеила) в долине Шефела на юго-западе Ханаана.

В составе Амарнской переписки сохранилось письмо (ЕА 279), написанное царём города Гата (библ. Геф), располагавшегося к северо-западу от Килту, с арийским именем Сувардата («Солнцем данный»), содержащее сообщение о захвате Килту мятежниками и просьбу о разрешении выступить против них. О том же событии говорится в письме (ЕА 287) царя Иерусалима Абди-Хепата. Судя по его имени, содержащему имя хурритской богини Хепат (которая также почиталась арийской династией царей Митанни), он был хурритом по происхождению. В произошедшем Абди-Хепат винит правителей с семитскими именами – царя Гезера Милки-Илу и сыновей царя Шехема Лабайу: «Это сделали Милки-Илу и сыновья Лабайу, которые отдали землю царя хапиру».

В последующем письме (ЕА 366) Сувардата сообщает, что он объединил свои силы с Абди-Хепатом, кроме того, к ним присоединились арийские цари Акко Суратха («Добрая колесница») и Ахшафа Индраута («Индрой созданный»): «Да будет известно царю, моему господину, что я сокрушил хапиру, восставших против земель, которые бог царя, моего господина, дал мне. И да будет известно царю, моему господину, что все мои братья покинули меня. Только я и Абди-Хепат вышли на войну против хапиру. Суратха, правитель Акко, и Индраута, правитель Ахшафа, эти двое также поспешили мне на помощь с 50 колесницами, и теперь они воюют на моей стороне». Таким образом, мы наблюдаем коалицию из трёх царей с арийскими именами и одного с хурритским именем, воюющую против выходцев из местного семитского населения – мятежников-хапиру (вероятных предков более поздних евреев), которых поддерживают цари также с семитскими именами.

Другим примером подобной племенной вражды может служить война сотрудничавшего с хапиру семитского царя Шехема Лабайу и его сыновей в союзе с семитскими царями Пихилу Мут-Бахлу и Гезера Милки-Илу против арийских царей Мегиддо Притии, Таанаха Яшдаты и Акко Суратхи. В ходе этой войны последние трое захватили Лабайу в плен и казнили его.

Кроме того, сохранение обширной арийской ономастики среди правителей Ханаана спустя три столетия после первого появления ариев в этом регионе вопреки неизбежной хурритизации и семитизации само по себе свидетельствует о поддержании арийского племенного сознания. Столь длительное присутствие ариев в сиропалестинских землях должно было оставить следы в памяти местного семитского населения. Видимо, именно такими следами являются отражённые в Еврейской Библии предания о рефаимах. Показательно, что наиболее яркие рассказы ЕБ о рефаимах относятся к Башану и Гату, и именно в этих областях Амарнская переписка упоминает правителей с арийскими именами. Однако предания о рефаимах – не единственное воспоминание об арийском прошлом Ханаана, сохранённое ЕБ.

Ещё в начале ХХ в. внимание исследователей доеврейского Ханаана привлекла отражённая в исторических книгах ЕБ традиция о предыстории Иерусалимского храма. В наказание за проведение царём Давидом переписи Израиля Яхве отправляет своего посланца истребить население Иерусалима: «И простёр посланец руку свою на Иерусалим, чтобы истребить его; но Яхве пожалел о зле и сказал посланцу, истреблявшему народ: довольно, теперь опусти руку твою. Посланец же Яхве был тогда у гумна Орны Иевусеянина… И пришёл в тот день Гад к Давиду и сказал: иди, поставь жертвенник Яхве на гумне Орны Иевусеянина» (2 Цар. 24, 16, 18 ). Тот же рассказ содержится в 1-й книге Паралипоменон: «И послал бог посланца в Иерусалим, чтобы истреблять его. И когда он начал истреблять, увидел Яхве и пожалел о зле, и сказал посланцу-истребителю: довольно! теперь опусти руку твою. Посланец же Яхве стоял над гумном Орны Иевусеянина» (1 Пар. 21, 15). Далее сообщается, что именно на этом месте позднее был построен храм Яхве: «И начал Соломон строить дом Яхве в Иерусалиме на горе Мориа, которая указана была Давиду, отцу его, на месте, которое приготовил Давид, на гумне Орны Иевусеянина» (2 Пар. 3, 1).

Иевусянами ЕБ называет народ, которому до завоевания евреями принадлежал Иерусалим, т.е. «гумно (goren) Орны» традиция связывает с доеврейским населением Ханаана. Его место, позднее названное Храмовой горой, представляет собой возвышенность, на которой гораздо естественнее было бы расположение святилища, чем гумна. Вспомним уже упоминавшиеся выше угаритские «Тексты рефаимов». В них Эл приглашает рефаимов для обрядового пира с богами именно к себе на гумно (grnt), которое также именуется его «домом», «дворцом» и «местом» (’aṯr – обычное в Угарите обозначение храма), из чего следует, что гумном в Ханаане бронзового века могло именоваться святилище. Если «гумно Орны» было таким святилищем, становится понятным и его нахождение на вершине горы, где позднее расположился еврейский храм, и то, что именно на этом месте остановился посланец Яхве. Вспомним также о Долине рефаимов к югу от Иерусалима, о существовании которой в древности упоминает ЕБ.

Имя «владельца» гумна церковнославянский и русский синодальный переводы передают как Орна, следуя в этом греческому тексту Септуагинты. В еврейском тексте 2 Цар. оно выглядит как h’wrnh с вариантами огласовки ha’arawnah и ha’awarnah. В 1 и 2 Пар. оно передаётся как ’arnan. Уже давно было отмечено сходство разных вариантов этого имени с именем арийского бога Варуны. В договоре 1360 г. между хеттским царём Суппилулиумой I и митаннийским царём Куртивазой оно отражено в клинописной форме как U-ru-wa-na и A-ru-na. Учитывая неизбежное искажение при иноязычной передаче, в основе имени «владельца» гумна на будущей Храмовой горе в Иерусалиме вполне может лежать имя бога Варуны. Митаннийские арии чтили этого бога, так что естественно предположить и его культ у их ханаанейских родичей. Таким образом, достаточно правдоподобно предположение о том, что храм Яхве в Иерусалиме был построен на месте древнего арийского святилища Варуны.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Aquila Aquilonis
Модератор

   

Зарегистрирован: 09.01.2008
Сообщения: 17532
Откуда: Арьяна Вэджа

СообщениеДобавлено: Пн Мар 07, 2016 6:33 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой



Любопытный рассказ про Аркаим:
http://haritonoff.livejournal.com/300265.html
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Свентослав


   

Зарегистрирован: 10.03.2015
Сообщения: 236
Откуда: Екб

СообщениеДобавлено: Чт Дек 22, 2016 11:03 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Заглавный пост великолепен, с удовольствием прочёл. Спасибо
Соображение по поводу названий колеса:
Aquila Aquilonis писал(а):

Это, прежде всего, два корня со значением «колесо» (ПИЕ *kwekwlos и *rot-eh2-), а также корни со значениями «ось» (ПИЕ *aks-), «дышло» (ПИЕ *h2ihs-) и «везти» (ПИЕ *vegheti). Слово, прямым потомком которого является русское «колесо», произошло от ПИЕ корня *kwel- – «вертеться»

Распределение в индоевропейских языках слов, связанных с колёсными повозками


Показательно конечно, что только в индоиранских повозка отобразилась полностью, но очень вероятно, что это "*rot-eh2-" связано с корнями слов "вертеть", "ворот" и другими, и таким образом оно в славянских-то и есть в виде "поворотов", "вёрст", "веретена". Хотя прялка с колесом вроде как появилась задолго после РХ...

Что если корень "*wert-" каким-то образом представляет собой вариацию корня "rot-" (?) (прибавление [w] перед корнем, по иерархии звучности в ПИЕ корне ("CMReRMC") так оно и позволено - сначала губные сонорные, потом негубные сонорные, потом гласная).
И проистекает в итоге (ещё в доколёсную эпоху, называния изобретения) из значения ("re-" ?) "течь, передвигаться" (река, реять, речь, πάντα ῥεῖ). Я не знаю
Маловероятно, что сходство тех двух случайно.

Собственно, слово немецкофошысту Максу:
верста́ —ст.-слав. врьста ἡλικία (Супр.). Связано с верте́ть; первонач. обозначало «оборот плуга». Ср. лит. var̃stas, varsnà «верста, расстояние, пропахиваемое за один раз в одну сторону», прич. vir̃stas, оск.-умбр. vorsus «мера пашни», буквально «оборот», лат. vorsus (versus), др.-инд. vr̥ttás «круглый, закрученный» This

веретено́ — ст.-слав. врѣтено ἄτρακτος, словен. vreténo «веретено, гончарный круг». Родственно др.-инд. vártanam ср. р. «вращение, катание, хождение взад и вперед», также «прялка», vartulas, «круглый», vartulā «пряслице», vartanī ж. — то же, ср.-в.-н. wirtel «пряслице», кимр. gwerthyd — то же, возм., также лат. urtīca «крапива» (от веретенообразной формы листьев).
О возможности позднего характера образований в отдельных языках см. Шрадер — Неринг 2, 429. Далее, связано с верте́ть, во́рот, верста́.

https://en.wiktionary.org/wiki/Reconstruction:Proto-Indo-European/wert-
https://en.wiktionary.org/wiki/Reconstruction:Proto-Indo-European/Hret-
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Aquila Aquilonis
Модератор

   

Зарегистрирован: 09.01.2008
Сообщения: 17532
Откуда: Арьяна Вэджа

СообщениеДобавлено: Чт Май 24, 2018 3:54 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Ок. XXV в. до н.э. поздняя Ямная культура распадается на две крупные культурные области – Катакомбную на западе, между Днепром и Волгой (XXV-XX вв. до н.э.), и Полтавкинскую на востоке, между Волгой и Уралом (XXV-XX вв. до н.э.). Позднее из Катакомбной культуры развилась Культура многоваликовой керамики (КМК) или Бабинская (XXII-XVIII вв. до н.э.), простиравшаяся от Дона до Дуная. В языковом отношении катакомбники и их потомки бабинцы были носителями индоевропейских говоров, из которых позднее развился греческий язык. Ок. XVIII в. до н.э. под давлением распространявшихся с востока иранцев Срубной культуры они покинули причерноморские степи и мигрировали через Балканы в Грецию, где создали микенскую цивилизацию.

Носители Полтавкинской культуры говорили на наречии, из которого затем возник индоиранский язык. В северной лесостепи, на границе с балтославяноязычными племенами Фатьяновской и Балановской культур, из Полтавкинской культуры развилась Абашевская культура (XXII-XVIII вв. до н.э.), распространившаяся от верхнего Дона на западе до реки Белой на востоке. Ок. XXII вв. до н.э. полтавкинские и абашевские протоиндоиранцы, вероятно, привлечённые богатыми месторождениями меди, начали мигрировать на Южный Урал, где ими была создана уже собственно индоиранская Синташтинская культура (XXI-XIX вв. до н.э.).

Из синташтинского ареала вышла Петровская культура Северного Казахстана (XIX-XVIII в.), в носителях которой можно видеть языковых предков индоариев. После их ухода на юг место Петровской культуры заняла Алакульская, которую считают ранним этапом иранской Андроновской культуры (XVIII-XIII вв. до н.э.). К северу от Синташтинской культуры одновременно с ней в волжско-уральской лесостепи существовала Потаповская культура (XXI-XVIII вв. до н.э.). В XVIII в. из Потаповской и Абашевской культур развилась Покровская культура, ставшая ранним этапом Срубной культуры (XVIII-XII вв. до н.э.), ираноязычные носители которой постепенно распространились на запад и заняли все степи Северного Причерноморья.




Археологические культуры южнорусских степей конца III тыс. до н.э.


Согласно имеющимся на настоящий момент археологическим данным, колесница была изобретена незадолго до 2000 г. до н.э. в Южном Приуралье индоиранцами Синташтинской культуры. Она стала естественным развитием более ранней тяжёлой колёсной повозки, с которой индоевропейцы к тому времени были знакомы уже в течение полутора тысячелетий. В отличие от этой тяжёлой повозки, в колесницу стали запрягать не быков, а коней. Наиболее естественным было бы ожидать изобретения колесницы в обществе, хорошо знакомом с повозками и конями. Именно таким обществом были индоевропейцы южнорусских степей. Богатство и оригинальность индоевропейской транспортной терминологии предполагают изобретение колёсной повозки в индоевропейской среде ок. 3500 г. до н.э. К настоящему времени в южнорусских степях найдено около трёх сотен захоронений 3500-2000 гг. до н.э., содержащих целые колёсные повозки или их части. По частоте подобных находок этот регион намного превосходит любой другой регион Евразии. Что касается коня, то он играл важнейшую роль в жизни индоевропейцев с древнейших времён и был или одомашнен уже в V тыс. до н.э.

Поскольку конь является более слабым животным, чем бык, чтобы запрячь его в повозку, требовалось её существенно облегчить. Первым шагом на этом пути стали сплошные колёса с дополнительными отверстиями, встречающиеся в погребениях поздней Катакомбной культуры (кон. III тыс. до н.э.). Дальнейшие усилия в этом направлении привели к изобретению лёгких колёс со спицами. Для быстрой езды на новой подвижной повозке требовалось также действенное и надёжное средство управления лошадьми. У беспородных коней рысь является естественным, но не обычным ходом (в качестве обычного она была закреплена у особо выведенных пород усилиями конных заводов в XVIII в. и позднее). Обычным же ходом у первых колесничных коней был, вероятно, намёт. Средством управления ими стали удила, изобретённые, по всей видимости, одновременно с собственно колесницами и ставшие их неотъемлемой принадлежностью.




Колёса с дополнительными отверстиями из погребений поздней Катакомбной культуры (кон. III тыс. до н.э.)


Наиболее вероятно, что самым ранним средством управления конём у индоевропейцев была простая верёвочная петля, накинутая на его нижнюю челюсть. Петля пропускалась через диастемы – покрытые слизистой оболочкой беззубые пространства нижней челюсти коня между резцами спереди и премолярами сзади. Натяжение петли оказывало болезненное воздействие на диастемы, нёбные участки рта и язык, оказывавшийся под петлёй, благодаря чему коня можно было заставить остановиться или повернуть. При всей простоте подобного средства управления оно должно было быть довольно действенным. Именно такой была боевая узда американских индейцев Великих равнин XVII-XIX вв. (также и во многих других отношениях сходных с ранними индоевропейцами), при помощи которой они вполне успешно управляли своими лошадьми во время набегов.

Итак, после того, как индоевропейцы начали запрягать в колёсные повозки коней, возникла потребность в надёжном средстве управления ими. Таким средством стала узда, состоявшая из удил и нащёчников. Удила, первоначально делавшиеся из органических материалов (кожи, волос и т.п.), как прежде верёвочные петли, вставлялись в диастемы нижней челюсти коня, а их края продевались через нащёчники и заканчивались петлями, к которым крепились вожжи. Нащёчники, которые у нас принято неправильно называть псалиями (греческое слово ψάλιον в действительности означает удило), представляли собой плоские диски из органического материала (кости или рога) с отверстиями для крепления удил и ремней. Нащёчники выполняли несколько функций. Во-первых, они служили ограничителями мягких удил, не позволяя им выпадать изо рта лошади при резком движении вожжей. Во-вторых, к ним крепились другие элементы упряжи (суголовный, наносный, подгубный ремни и пр.). В-третьих, нащёчники, на внутренней стороне которых обычно имелись шипы, использовались для управления. Когда возница тянул за правую или левую вожжу, шипы нащёчника оказывали болезненное воздействие на щёку лошади и заставляли её поворачивать в нужную сторону.




Череп коня с нащёчниками из погребения 11 большого грунтового могильника Синташты


Археологические раскопки в Синташте начались в 1972 г., однако выделение на их основании отдельной археологической культуры произошло только два десятилетия спустя (В.Ф. Генинг, Г.Б. Зданович, В.В. Генинг. Синташта: Археологические памятники арийских племен Урало-Казахстанских степей. Челябинск, 1992). Роль этой культуры в изобретении колесницы была впервые по-настоящему осознана после раскопок синташтинского могильника возле Кривого Озера под Магнитогорском. Состоящий из двух десятков курганов могильник был в конце 1980-х гг. исследован челябинскими археологами под руководством Николая Виноградова. В одном из 50 погребений была захоронена колесница, от которой сохранился деревянный тлен оси, ступиц и короба. Там же находились два конских черепа, рядом с которыми лежали четыре круглых нащёчника из кости с шипами на внутренней поверхности (удила из органического материала не сохранились). Согласно калиброванным данным, возраст конских черепов был 2270-2030 гг. до н.э., с учётом некалиброванных данных захоронение датируется 2-й пол. XXI в. до н.э. Таким образом, колесница из Кривого Озера оказалась самой древней известной в настоящее время колесницей в мире.






Колесничное погребение у Кривого Озера и его инвентарь (1-3 – сосуды синташтинского типа, 4 – костяной и кремнёвый наконечники стрел, 5-6 две пары роговых конских нащёчников, 7-8 – кинжал и топор из бронзы)


Ещё в 1970-х гг. челябинские археологи под руководством Владимира Генинга обнаружили 5 сходных с кривоозёрским погребений в Синташте, примерно в 80 км южнее Кривого Озера, однако в них сохранились только отпечатки колёс (в четырёх случаях с 8 и в одном случае – с 12 спицами) или ямки для них. Кроме того, первоначальная радиоуглеродная датировка отнесла их к XVII-XVI вв. до н.э., и лишь позднее было установлено, что они относятся ко времени ок. 2000 г. до н.э., т.е. примерно современны колеснице из Кривого Озера. В целом сейчас могильники в Синташте, Кривом Озере и Каменном Амбаре, поселение в Аркаиме и сходные с ними древности типа Потаповки на Средней Волге относятся к 2100-1800 гг. до н.э.




Погребение 28 с отпечатком колеса большого грунтового могильника Синташты


К настоящему времени в евразийской степи обнаружено 28 захоронений с колесницами конца III – первой пол. II тыс. до н.э. (из которых 18 приходятся на Синташтинскую культуру, 6 – на Петровскую, 1 – на Алакульскую, 1 – на Абашевскую и 2 – на Катакомбную, т.е. примерно 9/10 из них происходят из уральско-казахстанских степей). В 20 случаях тут же находились останки принесённых в жертву коней, в 9 случаях они сопровождались нащёчниками.

Выражались сомнения в том, что эти ранние колесницы имели военное применение, по причине их малого размера. Действительно, египетские колесницы эпохи Нового царства (самые ранние на Ближнем Востоке, которые возможно измерить) имели ширину колеи 1,54-1,80 м. Экипаж египетской колесницы состоял из двух человек, и предполагают, что минимальная ширина колеи для подобного экипажа должна быть 1,4-1,5 м. У некоторых же синташтинских и петровских колесниц (в т.ч. у упоминавшейся колесницы из Кривого Озера) эта величина составляла всего 1,2-1,3 м. Однако подобные меньшие по размеру колесницы, вероятно, предназначались для одного человека, который во время боя мог одной рукой держать вожжи, а другой метать дротики, либо же стрелять из лука, обвязав вожжи вокруг пояса (такой способ боя известен по более поздним египетским изображениям). Кроме того, ряд синташтинских и петровских колесниц (в т.ч. 2 из Синташты, 2 из Каменного Амбара и 2 из Бердыка) имели ширину колеи 1,4-1,6 м, т.е. вполне могли вмещать двух бойцов. Большинство захоронений как больших, так и меньших по размеру колесниц в урало-казахстанских степях сопровождаются боевым оружием, поэтому сомнения в их военном применении следует признать необоснованными.




Реконструкция колесницы из погребения 12 большого грунтового могильника Синташты


Все колесницы из уральско-казахстанского региона были найдены в погребениях (в противоположность этому, в доно-волжском регионе обычая помещать колесницу в могилу не возникло). Колёса вкапывались на четверть или треть от диаметра в ямки по углам могильной ямы. С учётом также того, что тут же хоронились принесённые в жертву кони, можно заключить, что могила рассматривалась как своего рода колесница, везущая покойного воина в загробный мир.

Колёса синташтинских колесниц имели 9-12 спиц и были диаметром 100-120 см. Они могли иметь ободы из сыромятной кожи (куски подобных ободов, приколоченные к колёсам костяными гвоздями, были обнаружены в кургане 1 петровского могильника Сатан в Казахстане). При помощи ступиц они крепились на ось, которая проходила через середину короба, сбитого из досок или сплетённого из ветвей. Перпендикулярно оси к низу повозки крепилась оглобля, соединённая с ярмом, в которое впрягалась пара лошадей. Тяговое усилие передавалось при помощи широкого нагрудного ремня, закреплённого на коне подпругой и присоединённого к ярму.




Реконструкция колесницы из погребения 28 большого грунтового могильника Синташты


Как уже говорилось ранее, обязательным элементом конской упряжи были нащёчники. В настоящее время известно более двух с половиной сотен костяных и роговых нащёчников с памятников среднего бронзового века евразийской степи (около четырёх пятых происходят с могильников и одна пятая – с поселений). Из этих находок на Южное Зауралье и Западную Сибирь приходится примерно 26%, Подонье – 25%, Поволжье – 22%, Приуралье – 11%, Северный Казахстан – 11% и Центральный Казахстан – 5%. 19% происходят с памятников Синташтинской культуры, 17% – Петровской, 9% – Алакульской, 7% – Абашевской, 23% – Абашевско-Покровской, 6% – Потаповской, 14% – Срубной, 2% – Культуры многоваликовой керамики (Бабинской), остальные не поддаются культурной атрибуции.




Развитие форм конских нащёчников в Синташтинской, Петровской и Алакульской культурах


Как мы видим, больше всего находок конских нащёчников происходит из доно-волжского региона Абашевско-Покровской культуры. Многие из них имеют следы интенсивного использования. В захоронениях также встречаются останки коней и оружие. Абашевцы, несомненно, ездили на колесницах, но, в отличие от своих восточных соседей, в захоронения их не помещали. Из области Потаповской культуры в Среднем Поволжье происходят 15 образцовых экземпляров костяных и роговых нащёчников, найденных в могильниках Потаповский и Утёвка 4. На последнем месте по количеству и качеству находок оказывается Культура многоваликовой керамики.




Погребение 30 с черепом коня и нащёчниками большого грунтового могильника Синташты


Из области Синташтинской культуры помимо 18 колесниц в захоронениях происходят около полусотни костяных и роговых нащёчников отличной от абашевских формы. Примерно такое же количество дала область Петровской культуры, в которой также было найдено 6 захоронений колесниц. Из области Алакульской культуры, давшей 1 колесничное захоронение, происходят около двух десятков нащёчников. Использование алакульцами колесниц подтверждается их наскальными изображениями в Мугоджарах (южный отрог Уральских гор на территории Казахстана). Об использовании колесниц носителями Андроновской культуры свидетельствуют их многочисленные наскальные изображения, разбросанные на огромной территории от Западного Казахстана до Монголии и Синьцзяна. На их присутствие в области Срубной культуры указывает значительное количество обнаруженных в ней нащёчников.




Наскальные изображения андроновских колесниц и повозок из Южной Сибири и Монголии


Как видно из приведённых данных, наибольшая концентрация связанных с колесничным делом археологических находок (захоронения воинов с колесницами и упряжными конями, конские нащёчники и т.д.) в самый ранний период (XXI-XVIII вв. до н.э.) приходится на Синташтинскую, Абашевскую и Потаповскую культуру. В этой же области прослеживается сосуществование нескольких разновидностей нащёчников и их интенсивное развитие, свидетельствующее о поиске наиболее эффективной формы. В силу этого степи и лесостепи между Доном и Зауральем можно определить как первоначальную Хванирату – «Страну поющих колесниц», срединную область населённого людьми мира, известную по более поздним авестийским текстам, где колесницы были изобретены и откуда они распространились в другие области. Первым этапом стало их распространение на юг и восток Петровской, Алакульской и Андроновской культурами (индо-иранскими) и на запад – Культурой многоваликовой керамики (протогреческой) и Срубной (иранской).




Сосуды из погребений 1 и 2 большого грунтового могильника Синташты


Вернёмся к вопросу о происхождении Синташтинской культуры. Как уже было сказано, её создали протоиндоиранцы Полтавкинской и Абашевской культур. Полтавкинская культура представляла собой развитие Ямного горизонта и его распространение в восточном направлении. Полтавкинские скотоводы расселялись в уральско-тобольских степях с XXV в. до н.э. Их южными соседями были поздние ботайцы, уже отчасти тоже скотоводы и металлурги, ещё дальше – к югу, западу и востоку от Аральского моря – обитали рыбаки, охотники и собиратели Кельтеминарской культуры. Южнее её, в районе Зеравшана, начиналась область земледельческой Бактрийско-Маргианской археологической культуры.

Абашевская культура (XXII-XVIII вв. до н.э.) была распространена в основном в лесостепи, от верхнего Дона на западе до реки Белой на востоке, где в юго-западных предгорьях Урала находился центр абашевской металлообработки и производства изделий из меди и мышьяковой бронзы. Ранняя керамика Абашевской культуры была похожа на фатьяновскую и балановскую, однако, как и в степных культурах, захоронения производились в курганах, также степное влияние проявлялось в керамике и оружии. В целом в абашевцах можно видеть индоиранцев Полтавкинской культуры, попавших под влияние фатьяновско-балановских балтославян.




Сосуды из погребения 7 малого грунтового могильника Синташты


После 2500 г. до н.э. в евразийских степях начался засушливый период, пик которого пришёлся примерно на 2000 г. до н.э. Ухудшившиеся природные условия должны были вызвать борьбу за пастбища, сопровождавшуюся военными столкновениями. Возможным отражением этой борьбы является Пепкинский могильник на нижней Суре (северная граница Абашевской культуры), сооружённый около 2200 г. до н.э. Под общим курганом были погребены тела 28 молодых мужчин, из них 18 были обезглавлены. На многих костяках имелись следы нанесённых металлическими топорами ран, а также каменные наконечники стрел балановского типа. В этом бою должны были участвовать несколько сотен воинов. Подобная тревожная обстановка помогает лучше понять последовавшую вскоре милитаризацию степных культур.






Реконструкция внешнего вида Аркаимской крепости


После 2200 г. до н.э. выходцы из областей Абашевской и Полтавкинской культур, мигрирующие на южный Урал, начинают строить там укреплённые города. Всего археологами было обнаружено более двух десятков древоземляных крепостей, построенных в степи между реками Уралом на западе и Тоболом на востоке. Эта культура и получила название Синташтинской по названию первого из исследованных археологами укреплений. Синташта, раскопанная в 1972-1987 гг., представляла собой круглую крепость диаметром 140 м, внутри которой находилось 50-60 домов, в каждом из которых были обнаружены следы обработки металла. Таким образом, Синташта представляла собой укреплённый металлургический центр. За пределами поселения были обнаружены пять погребальных комплексов – большой курган-святилище (СБ), малый курган (СIII), большой грунтовый могильник (СМ), курганно-грунтовый могильник (СI) и малый грунтовый могильник (CII).

От своих предшественниц Синташтинская культура отличалась высокой милитаризацией общества. Большинство синташтинских захоронений мужчин (ок. 55%) сопровождаются оружием, в то время как в более ранних Катакомбной, Абашевской и Полтавкинской культурах оружие присутствует лишь в 10% мужских захоронений. Синташтинское оружие включает традиционные для степных культур ножи-кинжалы, топоры, копья, булавы и наконечники стрел. Новыми являются более длинные и тяжёлые втульчатые наконечники копий, а также наконечники дротиков. Наконечники для стрел и дротиков делались в основном из кремня и кости, изредка также из металла, булавы – из камня. Остальное оружие делалось из меди или мышьяковой бронзы (оловянистая бронза ещё не была известна). Изделия из чистой меди составляли в Синташте 10%, в Аркаиме – 50%.

В 8 (из 46) захоронениях с синташтинского могильника Каменный Амбар были найдены костяные и роговые полосы от составных луков и 237 наконечников стрел. Составной лук был известен на Ближнем Востоке уже в III тыс. до н.э., но использовался редко. Его широкое распространение там начинается ок. XVII в. до н.э., т.е. одновременно с распространением колесниц. Тот факт, что 1 из 6 воинов, захороненных в Каменном Амбаре, был вооружён составным луком (более точным и дальнобойным, чем простой), позволяет рассматривать его как оружие колесничного бойца. В синташтинских захоронениях также были обнаружены костяные пластины, идентифицированные археологами как части доспеха, нашивавшиеся на кожаную или холстяную основу. Эти свидетельства о милитаризации уральско-тобольских степей позволяют лучше понять обстоятельства изобретения новой грозной машины войны – колесницы.




Оружие Синташтинской культуры (1 – булава, 2 – топор, 4, 7-16, 18-23 – наконечники стрел и дротиков, 5 – втульчатый наконечник копья, 6 – конский нащёчник с шипами, 17 – костяные пластины доспеха)


В погребальных комплексах возле крепости Синташта было найдено 9 наконечников копий, 14 булав и 44 ножей-кинжалов. Самым богатым на находки из этих комплексов оказался большой грунтовый могильник, включавший 40 могил, в которых были захоронены 60-65 человек. Помимо 7 колесниц, в них были обнаружены принесённые в жертву кони (до 8 на 1 могилу), некоторые с нащёчниками, топоры и кинжалы из меди и мышьяковой бронзы, наконечники стрел и дротиков из кремня и кости, втульчатые наконечники копий из мышьяковой бронзы, полированные каменные палицы, серебряные и золотые украшения.

Погребальный комплекс 1 на северной стороне большого грунтового могильника Синташты включал яму глубиной полметра, в которую по сторонам от перевёрнутого сосуда были положены в два ряда головы и копыта 6 лошадей, 4 коров и 2 баранов. Это жертвоприношение должно было дать ок. 2700 кг мяса, которого хватило бы для сотен или даже тысяч участников погребального пира. Из найденных на синташтинских поселениях костей ок. 60% приходятся на крупный рогатый скот, 26% – на коз и овец и 13% – на лошадей. В захоронениях же кости лошадей составляют 39%, коз и овец – 37% и крупного рогатого скота – 23%, т.е. количество костей лошадей в захоронениях в 3 раза больше, чем на поселениях. Кроме того, в 27% могил Синташты было захоронено по одному коню, в 13% – по несколько коней. При этом оружие имелось в 33% всех захоронений, в 66% захоронений с одним конём и 83% захоронений с несколькими конями. Из этих данных вырисовывается прямое соотношение между владением оружием и конями и богатыми захоронениями с большим количеством участников погребального пира.




Погребальный комплекс 1 большого грунтового могильника Синташты


Археологические данные, полученные при раскопках синташтинских памятников, находят замечательные соответствия в описаниях погребальных обычаев из древнейших частей Ригведы. Своих мёртвых синташтинцы хоронили в могильных ямах, в которых сооружались прямоугольные погребальные камеры. Дно камеры было земляным, а её стены составлялись из деревянных плах, установленных вертикально или горизонтально. Сверху погребальная камера также перекрывалась деревянными плахами. По центру ямы вкапывались один-три столба, поддерживавшие продольную плаху, на которую укладывались поперечные плахи. На дно ямы или на её перекрытие укладывались туши жертвенных животных или их части. Сверху могилы сооружались насыпь или курган.




Реконструкция погребений 10 и 16 большого грунтового могильника Синташты


Тексты Ригведы (цитируемые в переводе Т.Я. Елизаренковой) описывают сооружение сходной погребальной камеры: «Я укрепляю землю вокруг тебя. Да не поврежу я (тебя), кладя этот ком (земли)! / Пусть отцы держат тебе этот столб! Пусть Яма построит тебе жильё!» (ut te stabhnāmi pṛthivīṃ tvat parīmaṃ loghaṃ nidadhan moahaṃ riṣam / etāṃ sthūṇāṃ pitaro dhārayantu te atrāyamaḥ sādanā te minotu) (РВ 10.18.13); «Расступаясь, пусть прочно стоит земля: Ведь тысяча столбов должны быть воздвигнуты!» (ucchvañcamānā pṛthivī su tiṣṭhatu sahasraṃ mita upa hiśrayantām) (РВ 10.18.12). Сверху над ней сооружается насыпь: «Эту преграду я устанавливаю для живых… Да закроют они смерть (этой) горой!» (imaṃ jīvebhyaḥ paridhiṃ dadhāmi… antar mṛtyuṃ dadhatāṃ parvatena) (РВ 10.18.4).

Другой гимн описывает жертвоприношение коня, сходное с синташтинским обычаем класть в захоронения целые конские туши или их отрубленные головы и нижние части ног: «Топор наталкивается на тридцать четыре ребра коня, приносящего награды, товарища богов. / Приведите в порядок части тела, чтоб они были неповреждёнными!расчлените сустав за суставом, называя (их) один за другим!» (catustriṃśad vājino devabandhorvaṅkrīraśvasya svadhitiḥsameti / achidrā ghātrā vayunā kṛṇota paruṣ-paruranughuṣya vi śasta) (РВ 1.162.18 ). Ранее в том же гимне упоминается жертвенный пир: «(Те,) кто осматривает коня, когда он готов, кто говорит: “Он пахнет хорошо. Снимай (его)”. / И кто ожидает угощения мясом скакового коня, – Их воспевание пусть также нам благоприятствует!» (ye vājinaṃ paripaśyanti pakvaṃ ya īmāhuḥ surabhirnirhareti / ye cārvato māṃsabhikṣāmupāsata uto teṣāmabhighūrtirna invatu) (РВ 1.162.12).




Реконструкция внешнего облика людей Синташтинской культуры


Колесничная аристократия синташтинцев была первым в истории человечества воинским сословием. Сравнительное языкознание позволяет установить, что её представители назывались словом *meryo-, образованным от глагольного корня *mṛ- «умирать» при помощи суффикса *-yo и первоначально означавшим буквально «смертный». Это слово является греко-индоиранской лексической изоглоссой. В древнегреческом оно отражено как meîraks «юноша» (< *meîros < *meryos). После индоиранского перехода e > a и o > a оно приобрело в древнеиндийском вид marya- «юноша», «жених», «воин», а в авестийском – mairya- «негодяй» (изменение значения произошло по причине осуждения пророком Заратуштрой обычаев языческой военной аристократии). На Ближнем Востоке позднего бронзового века слово marya- было заимствовано из языка вторгшихся туда индоариев в различные местные языки как обозначение элитной воинской касты. Судя по тому, что это слово до исторических времён сохранилось в Центральной России в виде этнонима меря, оно могло служить также в качестве этнического обозначения.

Помимо пиров, похороны военных вождей Синташтинской и близких к ней культур должны были сопровождаться гонками колесниц и выступлениями певцов. Как уже указывалось, в первоначальную область распространения колесниц, помимо индоиранских культур, входила и протогреческая Культура многоваликовой керамики (она же Бабинская). Греческий язык имеет ряд примечательных черт сходства с индоиранскими языками (в силу которых зачастую объединяется с ними в отдельную греко-арийскую ветвь индоевропейской языковой семьи). Также культура классической Греции имеет примечательные черты сходства с индоиранской культурой, в число которых входят колесничные и поэтические состязания. Как в Греции, так и в Индии из этой культуры состязательности в конечном счёте родилась философия. Поскольку истоки данной греко-индоиранской общности восходят к эпохе и области изобретения и первоначального распространения колесниц, в археологических следах синташтинского погребального культа можно видеть материальные свидетельства также и о первых шагах в развитии индоевропейской философии.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Aquila Aquilonis
Модератор

   

Зарегистрирован: 09.01.2008
Сообщения: 17532
Откуда: Арьяна Вэджа

СообщениеДобавлено: Чт Июн 14, 2018 4:31 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Арийское завоевание Передней Азии

Ок. 1900 г. до н.э. в степях Северного Казахстана возникла культура Петровка – восточное ответвление Синташтинской. Её носители поддерживали связи с Окунёвской культурой, наследовавшей Афанасьевской на Западном Алтае. В отличие от синташтинской мышьяковой бронзы, бронза Петровки была оловянистой, и олово для её производство доставлялось с востока – с гор Алтая и с юга – из долины Зеравшана. В XVII в. до н.э. петровская традиция обработки металлов легла в основу металлургического производства Сейминско-Турбинской культуры, центр которой находился в таёжных массивах по верхнему и среднему Иртышу и верхней Оби к западу от Алтая. «Сейминско-Турбинский феномен» просуществовал всего около двух столетий, но успел оказать влияние на металлургию огромных пространств от Греции до Китая.

На Средней и Нижней Волге Потаповская и Абашевская культуры развились в иранскую Срубную культуру (1800-1200 гг. до н.э.), быстро распространившуюся от Урала до Днепра. Её носители основали множество мелких поселений, занимавшихся производством и обработкой бронзы. Одновременно в более восточных областях на основе Синташтинской культуры возникла иранская же Андроновская культура (1800-1200 гг. до н.э.). Заняв первоначально место, освобождённое ушедшими на юг носителями Петровской культуры, андроновцы вскоре расселились на огромном пространстве от Урала на западе до Алтая и Тяньшаня на востоке и от границы тайги на севере до Аму-Дарьи на юге.

Ранний этап Андроновской культуры – Алакульский – напрямую продолжал традиции Синташты и Петровки (включая кинжалы, наконечники копий, украшения, декоративные мотивы керамики и т.д.). Алакульцы хоронили своих мёртвых на небольших семейных кладбищах в простых курганах с ингумациями. На более позднем – Фёдоровском – этапе курганы становятся крупнее, в них появляются более сложные каменные сооружениями, ингумация уступает место кремации. Андроновцы жили постоянными поселениями по 10-40 домов (50-250 человек). Основу их экономики составляло разведение крупного и мелкого рогатого скота, а также металлургия – главным образом, производство оловянистой бронзы.

Основным рынком сбыта синташтинских, а потом петровских и андроновских меди и бронзы была Месопотамия, связи с которой поддерживались через города Бактрийско-Маргианского археологического комплекса (БМАК), располагавшиеся на территории нынешних Туркменистана, Узбекистана, Таджикистана и Афганистана. Ок. 2100 г. до н.э. выходцы с Иранского плато осуществили земледельческую колонизацию долины реки Мургаб в Маргиане (нынешний Туркменистан). Затем они расселились на восток в Бактрию (нынешний Афганистан) и дальше на север. Северной границей распространения БМАК стала долина реки Зеравшан в нынешних Таджикистане и Узбекистане. Дальше к северу обитали рыбаки, охотники и собиратели Кельтеминарской культуры и поздние ботайцы, за которыми уже начиналась область расселения индоевропейцев.

По всей видимости, поиск новых месторождений меди и олова и рынков сбыта для оловянистой бронзы своего производства стал одной из причин движения индоевропейских обитателей степей на юг. Изделия из оловянистой бронзы появляются на территории Бактрии примерно с 2000 г. до н.э. В течение классического периода существования Бактрийско-Маргианской культуры (XX-XIX вв. до н.э.) археологические следы контактов с севером становятся всё более заметными. На поселениях БМАК начинает появляться керамика синташтинского и петровского типов, одновременно с нею обнаруживаются следы присутствия коня. Ранее самой южной областью распространения лошадей была территория Ботайской культуры на северо-западе современного Казахстана. Теперь изображения коней начинают встречаться в бактрийско-маргианском искусстве, а в одном из царских захоронений в Гонур-Депе (юго-восток современной Туркмении) в числе жертвенных животных оказывается обезглавленная туша жеребёнка.

Ок. 1900 г. до н.э. выходцы из области Петровской культуры появляются в долине Зеравшана и начинают добычу меди в Тугае, в 27 км к западу от современного таджикского города Саразм. Примерно тем же временем датируется примечательное захоронение, найденное в местечке Зардча-Халифа на левом берегу реки Зеравшан, в 1 км к востоку от Саразма. В могилу мужчины наряду с типичными бактрийско-маргианскими изделиями были положены бронзовая булавка, увенчанная фигуркой коня (единственное изделие такого рода, найденное на территории БМАК), 8 костяных дисковидных конских нащёчников самого раннего синташтинского типа и пара бронзовых удил длиной 11,5 и 12 см с кольцами и муфтами на концах. Удила из Зардча-Халифа являются самыми ранними известными в мире металлическими удилами (до этого, как говорилось ранее, удила делались из органических материалов). Очевидно, что погребённый был пришельцем с севера и имел прямое отношение к коням (возможно, торговал ими).




Предметы из захоронения в Зардча-Халифа: бронзовая булавка с фигуркой коня, бронзовые удила и костяные конские нащёчники


После появления в Зеравшанской долине петровских рудокопов и коневодов местное население начинает покидать Саразм. Вскоре за петровцами в больших количествах следуют андроновцы, следы горного промысла которых обнаружены в Карнабе и Мушистоне близ нынешнего Самарканда. После 1800 г. до н.э. лагеря андроновских рудокопов, курганные могильники и пастушьи поселения распространяются повсеместно в долине среднего и верхнего Зеравшана. Другие группы андроновцев следовали на нижний Зеравшан и в дельту Аму-Дарьи, где они стали оседлыми ирригационными земледельцами и создали Тазабагьябскую культуру. Начиная с 1800 г. до н.э. города Бактрийско-Маргианского археологического комплекса резко уменьшаются в размерах, на его территории широко распространяется андроновско-тазабагьябская керамика. Следы андроновского присутствия появляются внутри бактрийско-маргианских укреплений. К 1600 г. до н.э. все старые крепости БМАК оказываются покинутыми. По всему югу Средней Азии и далее в Иран распространяется пастушеское хозяйство.

Как уже указывалось, население Синташтинской культуры говорило на общеиндоиранском языке. Что касается собственно индоарийского языка, то, по всей видимости, он сформировался после 1900 г. до н.э. в среде носителей Петровской культуры, обитавших в зоне контакта с Бактрийско-Маргианским комплексом. Основной путь их дальнейшей миграции вёл на юго-восток в Пенджаб, где, по мнению лингвистов, около 1500-1300 гг. до н.э. были сочинены гимны Ригведы. Меньшая часть ведических ариев мигрировала на юго-запад, в страны Ближнего Востока, где ими было основано великое царство Митанни (XVI-XIII вв. до н.э.).





Возникновение Митанни пришлось на «тёмный век» в истории Ближнего Востока, когда после падения династии Хаммурапи в Вавилонии, конца Древнего царства у хеттов и захвата власти в Нижнем Египте семитами письменные источники становятся крайне скудными, поэтому события этого периода можно восстановить только в самых общих чертах. В 1595 г. до н.э. (по средней хронологии) хеттский царь Мурсили I разгромил Вавилон и положил конец правлению в нём амореев. Однако вскоре сам Мурсили был убит заговорщиками, после чего Хеттское царство почти на столетие погрузилось в хаос. Образовавшийся вследствие этого политический вакуум был заполнен народами, пришедшими с востока. Когда письменные источники вновь начинают отражать положение на Ближнем Востоке, оказывается, что в Вавилонии правит династия касситского происхождения, а в Сирии (Митанни) – арийского.

Касситы, правившие Вавилонией в XVI-XII вв. до н.э., по происхождению были автохтонным населением центральной части гор Загроса. Они говорили на изолированном западноазиатском языке, из сохранившихся слов которого основная часть приходится на обозначения деталей колесниц и пород и мастей коней. О роли коневодства у касситов свидетельствует и то, что они давали своим коням личные имена, зачастую теофорные. Из этого можно сделать вывод, что ещё до своего прихода в Вавилонию касситы вошли в соприкосновение с ариями и усвоили от них навыки коневодства и колесничной езды. Данный вывод подтверждается также наличием в касситском пантеоне божества солнца Сурияш и божества войны Марутташ, которых сопоставляют с индоарийскими Сурьей и Марутами.

Соседями касситов были хурриты, говорившие на языке, предположительно отдалённо родственном северо-восточной кавказской семье языков. Первоначальным местом обитания хурритов был север Загроса. Северные (и в меньшей степени центральные) области Загросских гор лежали на пути той части ведических ариев, которая из района Бактрийско-Маргианской археологической культуры мигрировала не на юго-восток, в Пенджаб, а на запад, и её вступление на этом пути в контакт с хурритами и касситами было неизбежным.

В Месопотамию арии первоначально пришли, по всей видимости, как военные наёмники. Самым ранним свидетельством об их появлении там на настоящий момент является табличка, недавно найденная в местечке Тель-Лейлан (древний Шубат-Энлиль, столица Шамши-Адада I) на крайнем северо-востоке современной Сирии. Эта табличка (L.87-887) входит в состав переписки между двумя правителями с хурритскими именами Кирип-шериш и Хамидия и датируется самым концом правления в Мари Зимри-Лима или первыми годами после его падения, т.е. примерно 1750 г. до н.э. Один из названных хурритских правителей в своём письме предлагает другому предоставить ему в помощь войско ma-ri-ia-nim. В последнем слове нетрудно узнать хорошо известное по более поздним источникам название колесничных бойцов maryannu. Примечательно, что тем же XVIII в. до н.э. датируются самые ранние на Ближнем Востоке изображения колесниц, происходящие с территории Сирии.

Первое упоминание о государстве Митанни (в египетской передаче – mtn) датируется временем ок. 1500 г. до н.э. и происходит из надписи в фиванской гробнице египетского сановника Аменемхета, служившего фараонам Яхмосу I, Аменхотепу I и Тутмосу I. Аменемхет упоминает Митанни при рассказе о походе в Сирию, совершённом, по всей видимости, Тутмосом I (1520-1492 гг. до н.э.). Во время этого похода Тутмос прошёл всю Сиропалестину и на берегу среднего Евфрата нанёс поражение застигнутому им врасплох царю Митанни.

События примерно столетия между разгромом Вавилона хеттами и первым известным столкновением между египтянами и митаннийцами приходится восстанавливать гипотетически. Анналы последних десятилетий хеттского Древнего царства (рубеж XVII-XVI вв. до н.э.) сообщают об ожесточённых войнах между хеттами и хурритами и междоусобицах среди самих хурритов. В подобной обстановке особую важность должны были приобрести наёмные арийские колесничные войска, присутствие которых в Северной Месопотамии, как упоминалось, засвидетельствовано уже с середины XVIII в. до н.э. В конечном счёте, по всей видимости, они сами захватили власть и объединили враждующие хурритские государства в единое царство Митанни.

Правящий слой Митанни первоначально говорил на языке, близком к индоарийскому, который мы будем условно называть митаннийско-арийским. Из него произошло уже упоминавшееся название воинской аристократии maryannu, образованное при помощи хурритского суффикса (ед.ч. -nni, мн.ч. -nna; -nnu – его аккадизированная форма) от индоарийского marya «юноша, воин, герой» (< ПИЕ *meryo-). По материалам XV в. до н.э. из Алалаха (запад Митанни) и XIV в. из Аррапхи (восток Митанни) можно восстановить социальную структуру Митаннийского царства, включавшую три класса. Низшим классом были безземельные бедняки (называвшиеся ḫaniaḫḫe, ekûm или muškēnum в Алалахе и aššābum в Аррапхе), средним – землевладельцы, подлежавшие трудовой повинности и военной службе в пехоте (называвшиеся unuššoġli, ḫupšum или ṣābū namê в Алалахе и ālik ilkim в Аррапхе), высшим – колесничние воины maryannu, свободные от трудовой повинности (в Аррапхе они назывались аккадским термином rākib narkabtim «едущий на колеснице»).

Благодаря текстам из Нузи и египетским изображением мы можем довольно точно себе представить, как выглядели марья. Голова митаннийского колесничного бойца была защищена кожаным шлемом (gurpisum), покрытым длинными полосами из меди или бронзы и украшенным перьями или лентами, с забралом (kalkum). На теле у него был корсет (sariam) из кожи (обычно козьей) с нашитыми медными или бронзовыми чешуйками (kursimtum). Рукава длиной по локоть или полную руку тоже иногда покрывались чешуёй. Шею защищал кожаный или металлический воротник. Покрытая чешуёй юбка (dutiwa) доходила до колен или середины голени. Всего на доспех нашивалось несколько сотен чешуек, и его вес составлял около 20 кг или больше. Доспех лучника был обычно легче доспеха возницы. В левой руке лучник держал лук и за его левое плечо был закинут небольшой прямоугольный щит (arītum). На один колчан полагалось по 30-40 стрел. Иногда защитные доспехи имелись также на конях и колесницах.

Из митаннийско-арийского языка происходят все известные имена царей Митанни, которые с большей или меньшей достоверностью поддаются этимологизации на индоарийском материале, в т.ч. Шаушшаттар (sa-uš-ša-at-tar) – ср. индоар. *su-kṣatra- «Благая власть», Артатама (I и II) (ar-ta-ta-a-ma) – ср. индоар. *ṛta-dhāma- «Обитель истины», Арташшумара (ar-ta-(aš-)šu-ma-ra) – ср. индоар. *ṛta-smara- «Помнящий об истине», Тушратта (du-uš-rat-ta, tu-uš-rat-ta, tu-iš-e-rat-ta, tu-uš-e-rat-ta) – ср. индоар. *tveṣa-ratha- «Стремительная колесница», Шаттиваза (šat-ti-ú-a(z)-za) – ср. индоар. *sāti-vāja- «Достигающий победы».

Арийским по происхождению было название столицы Митанни Вашшуканни (предположительно городище Тель-Фехерия на реке Хабур в современной северо-восточной Сирии), которое можно примерно перевести как «Богатая копь» (ср. индоар. vasu- «добро, богатство» + khani- «яма, копь»). Арийские боги входили в пантеон Митанни. О них мы знаем из договора, заключённого ок. 1350 г. до н.э. претендентом на митаннийский престол Шаттивазой с хеттским царём Суппилулиумой I. Среди богов, призванных засвидетельствовать соглашение, упоминаются Mi-it-ra-aš-ši-il, A-ru-na-aš-ši-il / Ú-ru-wa-na-aš-ši-il, In-da-ra / In-dar и Na-ša-at-ti-ya-an-na, т.е. Митра, Варуна, Индра и Насатьи (-ššil и -nna – хурритские суффиксы).




Современный вид городища Тель-Фехерия


В табличках из города Нузи, находившегося на юго-востоке Митанни (возле современного Киркука в Ираке), обнаружены арийские по происхождению названия мастей коней – babru-nnu- (ср. индоар. babhru- «бурый»), parita-nnu- (ср. индоар. palita- «серый») и pinkara-nnu- (ср. индоар. piṅgala- «красноватый») (-nnu, как уже указывалось, это аккадизированный хурритский суффикс). В митаннийских текстах можно встретить и другие отдельные арийские слова. Так, в своём письме египетскому фараону Аменхотепу III царь Митанни Тушратта сообщал, что послал ему в подарок украшение mani-nnu, чтобы оно «лежало на шее его брата» (ср. индоар. maṇi- «монисто»). В текстах на хурритском языке встречаются арийские слова maga-nni «подарок» (ср. индоар. magha- «подарок»), mišta-nnu «награда» (ср. индоар. mīḍha- «мзда, награда») и др.

Самым ценным источником о митаннийско-арийском языке является руководство по обучению коней митаннийца Киккули. Его неполный текст на четырёх табличках был найден в развалинах хеттской столицы Хаттусы. Он представляет собой список XIII в. до н.э. с оригинала, переведённого с хурритского языка на хеттский в XV в. до н.э. Руководство подробно излагает процесс обучения колесничных коней и ухода за ними в течение 184 дней, после чего текст обрывается. Изложение открывается словами: «Так [говорит] Киккули, коневод из страны Митанни» (UM-MA IKi-ik-ku-li LÚaš-šu-uš-ša-an-ni / ŠA KUR URUMi-it-ta-an-ni) (KUB I 13 I 1-2). Название должности Киккули aššuššanni образовано при помощи хурритского суффикса -nni от сочетания, соответствующего индоар. aśva-śā- (ПИЕ *h1eḱwo-ḱṃh2-), и буквально означает «изнуряющий коней».

Помимо должности Киккули, хеттский перевод его трактата содержит ещё ряд арийских слов. В их число входит слово для обозначения ристалища, на котором происходит обучение коней. Оно встречается два раза в формах wa-ša-an-na-ša-ya (< пре-индоар. род.п. wāźhanasya) и ANA wa-ša-an-ni (хеттский датив-локатив) и может быть восстановлено как wašanna- (< пре-индоар. wāźhana-). В описании подготовки коней к скачкам встречается слово an-da-wa-ar-ta-an-zi «они вертят», т.е. заплетают (хвосты коням перед тем, как запрячь их в колесницу), представляющее собой гибридное образование из хеттских приставки anda- и глагольного окончания -anzi и мит.-ар. корня wart- (ср. индоар. vart- «вертеть»).

Текст Киккули содержит также пять словосочетаний с митаннийско-арийским словом wartanna-, которое там же объясняется при помощи хеттской глоссы waḫnuwar «поворот» (ср. индоар. vartani- «обод колеса», «колея», «путь»): a-i-ka-wa-ar-ta-an-na (aika-wartanna) «один (ср. индоар. eka-) поворот», ti-e-ra-wa-ar-ta-an-na (tēra-wartanna) «три (ср. индоар. trī-) поворота», pa-an-za-wa-ar-ta-an-na (panza-wartanna) «пять (ср. индоар. pañca-) поворотов», ša-at-<ta>-wa-ar-ta-an-na (šatta-wartanna) «семь (ср. индоар. sapta-) поворотов» и na-a-wa-ar-ta-an-na (nawa-wartanna) «девять (ср. индоар. nava-) поворотов».

Из этого можно заключить, что у митаннийских ариев исходная точка на ристалище обозначалась чётными числами, а точка поворота – нечётными, соответственно, 5 обозначаемых нечётными числами поворотов составляют 5 полных кругов по ристалищу. Замечательное соответствие тексту Киккули даёт иранская Авеста. В её Арадвисур-яште арийский герой Хаосрава молит Ардвисуру Анахиту о том, чтобы во время конного состоязания «из всех упряжек (yuxtanąm) я вёл бы первую по долгому ристалищу (čarətąm), [которое составляет] девять поворотов леса» (nava frāθwərəsām razurəm)» (5.50). Выражение nava frāθwərəsām за исключением приставки fra- (ПИЕ < *pro-) является точным соответствием выражению nawa-wartanna из сочинения Киккули. Упоминание о лесе можно объяснить тем, что авестийское ристалище было обсажено деревьями.

Слова, сходные по семантике с митаннийско-арийским wartanna- и образованные от того же ПИЕ глагольного корня *wert-, имеются и в других индоевропейских языках. В их число входят русская мера длины верста (ПИЕ < *wṛt-to-), а также литовское слово var̃stas «пропахиваемое за один раз расстояние» и латинское слово versus «борозда», «строка». Из этих сопоставлений можно заключить, что праформа митаннийско-арийского слова и его авестийского соответствия первоначально означала расстояние до поворота при пахоте на быках, а потом была перенесена на расстояние, пробегаемое конём по ристалищу.

Хотя приведённые данные из сочинения Киккули очень скудны, они всё-таки позволяют сделать выводы о том, что митаннийско-арийский язык представлял собой особое арийское наречие, в котором ещё не произошло стяжение дифтонгов (ср. мит.-ар. aika- и индоар. eka-; ср. тж. иран. *aiwa-), -pt- перешло в -tt- (ср. мит.-ар. šatta- и индоар. sapta-) (в индоарийских языках такая ассимиляция произошла только в среднеиндийский период), а źh перешло в š или s, а не h, как в индоарийском (ср. мит.-ар. wašanna- «поворот» и индоар. vāhana- «ездовое животное»). Также семантика некоторых слов в митаннийско-арийском оказывается ближе к иранскому, чем к индоарийскому: мит.-ар. wašanna- «ристалище» по смыслу ближе к согд. wazana «путь», чем к индоар. vāhana- «ездовое животное», а мит.-ар. wartanna- «поворот» – к авест. frāθwərəsām «поворот», чем к индоар. vartani- «обод колеса», «колея», «путь».

В этой связи уместно вспомнить о египетском названии колесницы wrryt, которое до сих пор не имеет общепризнанной этимологии. В иранском авестийском языке наряду с общеарийским названием колесницы raθa- имелось ещё одно её название – vāša- (< *vārta-), образованное от ПИЕ глагольного корня *wert- «вертеть». Образованное от того же корня при помощи суффикса *no- название колесницы засвидетельствовано и в иранском согдийском языке – wrtn (< *wert-no-). В митаннийско-арийском имелось общеарийское название колесницы, присутствующее, например, в имени царя Митанни Тушратты (индоар. *tveṣa-ratha- «Стремительная колесница»). Учитывая упомянутую выше близость митаннийско-арийской колесничной лексики к иранской, можно предположить, что в митаннийско-арийском языке имелось и название колесницы, образованное от глагольного корня *wert-, хотя оно и не засвидетельствовано в наших крайне скудных письменных источниках. От митаннийцев оно могло быть в ходе тесных контактов между Митанни и Египтом заимствовано в египетский язык.

В период своего расцвета в XV-XIV вв. до н.э. великое царство Митанни простиралось от берегов Средиземного моря на западе до гор Загроса на востоке. Оно состояло из центральной области в Сирии, которая находилась под непосредственной властью митаннийских царей, и вассальных государств, которыми управляли местные правители. В число таких вассальных государств входили Угарит на средиземноморском побережье, Киццуватна в юго-восточной Анатолии, Алалах в западной Сирии, Ашшур и Аррапха в Верхней Месопотамии и другие. Есть достаточные основания полагать, что в начальный период истории царства Митанни в его состав входил также Ханаан и его власть простиралась до границ Египта.



Сцена охоты на колеснице
Блюдо из Угарита позднего бронзового века


Основной источник наших сведений об этом относится к XIV в. до н.э., когда Ханаан уже находился под египетским контролем. Им является т.наз. Амарнский архив – найденная в развалинах города Ахетатона переписка египетских фараонов со своими сиропалестинскими вассалами. Она покрывает период в четверть столетия – от примерно 30-го года Аменхотепа III до 3-го года Тутанхамона (1350-1330-е гг. до н.э.). Согласно Амарнскому архиву, в середине XIV в. до н.э. около трети правителей Ханаана носили арийские имена, около трети – хурритские и около трети – местные западносемитские.

Правители с арийскими именами были сосредоточены, главным образом, в областях юга Сирии, в Башане, в Езреельской долине и на Аккской равнине. На побережье и в южных областях Ханаана преобладали правители с семитскими именами. По этим данным можно примерно восстановить путь миграции ариев в Ханаан – она должна была идти из Митанни вдоль Оронта и долины Бекаа до долины верхнего Иордана, а оттуда – на запад через Езреельскую долину на равнину Акко, на восток – к Башану и Дамаску, или – в значительно меньшей степени – дальше на юг.

Со второй половине XVI в. до н.э. в сиропалестинские земли начинают проникать египтяне. Решающим событием египетского завоевания Ханаана стала победа фараона Тутмоса III над объединением ханаанских царей при Мегиддо в 1457 г. до н.э. Египетские источники не называют имён противников Тутмоса, но во главе враждебной ему коалиции стоял царь Кадеша, её штаб-квартира находилась в Мегиддо, в её составе упоминаются другие города, где по более поздним свидетельствам Амарнской эпохи правили цари с арийскими именами, а поддержку ей оказывали митаннийцы. Из этого можно заключить, что основной движущей силой антиегипетского союза были именно вассальные Митанни правители Ханаана. Благодаря решительным действиям Тутмоса ему удалось разбить своих противников у стен Мегиддо, хотя сам город сдался только после семи месяцев осады.

За сражением у Мегиддо последовал ещё ряд кровопролитных войн, окончившийся при Тутмосе IV (1400-1390 гг. до н.э.) заключением мирного договора с Митанни, который был скреплён женитьбой фараона на дочери митаннийского царя Артадамы. По этому договору Ханаан окончательно перешёл от Митанни к Египту, а местные правители стали вассалами фараона. Именно в этом состоянии застаёт Ханаан в середине XIV в. до н.э. Амарнская переписка. Его цари признают себя египетскими подданными, что, однако, не мешает им вести друг с другом постоянные войны. Кроме того, их власти угрожают отряды мятежников-хапиру.

Как уже было сказано выше, примерно по трети ханаанских царей в Амарнскую эпоху носили арийские, хурритские и семитские имена. Отражало ли это лишь смутную память о далёких предках или вполне ещё живое племенное самосознание? – Ряд эпизодов позволяет предполагать последнее. Одним из таких эпизодов является история захвата хапиру города Килту (библ. Кеила) в долине Шефела на юго-западе Ханаана.

В составе Амарнской переписки сохранилось письмо (ЕА 279), написанное царём города Гата (библ. Геф), располагавшегося к северо-западу от Килту, с арийским именем Сувардата («Солнцем данный»), содержащее сообщение о захвате Килту мятежниками и просьбу о разрешении выступить против них. О том же событии говорится в письме (ЕА 287) царя Иерусалима Абди-Хепата. Судя по его имени, содержащему имя хурритской Богини-матери Хепат (которая также почиталась арийской династией царей Митанни), он имел арийско-хурритское происхождение. В произошедшем Абди-Хепат винит правителей с семитскими именами – царя Гезера Милки-Илу и сыновей царя Шехема Лабайу: «Это сделали Милки-Илу и сыновья Лабайу, которые отдали землю царя хапиру».

В последующем письме (ЕА 366) Сувардата сообщает, что он объединил свои силы с Абди-Хепатом, кроме того, к ним присоединились арийские цари Акко Суратха («Хорошая колесница») и Ахшафа Индраута («Тот, кому помог Индра»): «Да будет известно царю, моему господину, что я сокрушил хапиру, восставших против земель, которые бог царя, моего господина, дал мне. И да будет известно царю, моему господину, что все мои братья покинули меня. Только я и Абди-Хепат вышли на войну против хапиру. Суратха, правитель Акко, и Индраута, правитель Ахшафа, эти двое также поспешили мне на помощь с 50 колесницами, и теперь они воюют на моей стороне». Таким образом, мы наблюдаем коалицию из трёх царей с арийскими именами и одного с хурритским именем, воюющую против выходцев из местного семитского населения – мятежников-хапиру (вероятных предков более поздних евреев), которых поддерживают цари также с семитскими именами.

Другим примером подобной племенной вражды может служить война сотрудничавшего с хапиру семитского царя Шехема Лабайу и его сыновей в союзе с семитскими царями Пихилу Мут-Бахлу и Гезера Милки-Илу против арийских царей Мегиддо Притии, Таанаха Яшдаты и Акко Суратхи. В ходе этой войны последние трое захватили Лабайу в плен и казнили его. Подобного рода события наряду с сохранением обширной арийской ономастики свидетельствуют, что, несмотря на переход под власть Египта и неизбежную ассимиляцию с местным семитским населением, потомки арийских завоевателей Ханаана ещё и в XIV в. продолжали сохранять какие-то остатки племенного самосознания.




Триумф царя Мегиддо
Изображение на слоновой кости позднего бронзового века


Как уже упминалось, войны между Египтом и Митанни закончились ок. 1400 г. до н.э. заключением мира и вступлением в династический союз. Основной причиной этому послужило, по всей видимости, новое усиление хеттов, которые начали наступление на египетские и митаннийские владения в Сирии. Положение Митанни также осложнялось династическими распрями, в которые вмешивались соседи. После убийства царя Тушратты ок. 1350 г. до н.э. хеттский царь Суппилулиума I посадил на митаннийский престол его сына Шаттивазу, сделав Митанни вассалом хеттов.




Печать царя Митанни Шаушшатара, найденная в городе Нузи


Одновременно с хеттским давлением с запада с востока Митанни стали теснить ассирийцы. Ассирия была завоёвана митаннийским царём Шаушшатаром (ок. 1450-1410 гг. до н.э.), который вывез из её столицы в Вашшуканни обитые золотом и серебром ворота. Ассирия вошла в состав Митанни на правах вассального царства. В городском совете Ашшура митаннийского царя представлял его посланник – суккал. Спустя примерно столетие, после убийства царя Тушратты, Ассирия в лице Ашшур-Убаллита I вернула себе независимость и вмешалась во внутренние митаннийские распри, но потерпела поражение от хеттов. Надпись ассирийского царя Адад-Нирари I (ок. 1307-1274 гг. до н.э.) сообщает, что он разгромил и сделал своим вассалом царя Митанни Шаттуару. При Салманасаре I (ок. 1274-1244 гг. до н.э.) митаннийское государство было окончательно завоёвано и включено в состав Ассирии.

К тому времени ассирийцы уже располагали запряжёнными конями колесницами. Как говорилось ранее, в вавилонских Законах Хаммурапи (XVIII в. до н.э.) кони не упоминаются ни разу. Среднеассирийские законы говорят о конях в трёх статьях: статья 2 гласит, что пастух, продавший коня без разрешения его владельца, является вором; статья 4 запрещает залогодержателю продавать волов, ослов, коней и других животных, которые даны ему в залог; статья 5 касается кражи с пастбища и продажи волов, ослов, коней и других животных.

Сохранились также фрагменты ассирийского руководства по обучению колесничных коней, датируемого примерно 1300 г. до н.э. Как и хеттское руководство Киккули, оно восходит к митаннийско-арийскому оригиналу. В нём упоминается слово susānu, восходящее к мит.-ар. слову aššuššanni «изнуряющий коней», которым в хеттском руководстве называется должность Киккули. Это слово (ср.-ассир. susānu, ново-ассир. šušānu, ново-вавил. šušannu, сир. šušānā) стало у ассирийцев и вавилонян обозначением придворной и военной должности «конюшего». Смысл мит.-ар. технического термина ša- (ПИЕ *ḱṃh2-) «изнурять» (коней) в ассирийских фрагментах передаётся при помощи глагола kašādum: [t]a-ra-kaš 7-šu i-na ḫu-li tu-[k]a-ša-ad «ты запряжёшь [коней] и 7 раз изнуришь [их] на ристалище» (Aššur 5866, 19172b, recto, 6) и др. Кроме того, в них упоминаются [ANŠE.KUR.RA] ša ku-ṣi, т.е. «кони холода», – по всей видимости, кони, доставлявшиеся с севера (из Митанни) для пополнения и улучшения ассирийского стада.

Очевидно, что коней и колесницы ассирийцы получили от митаннийских ариев и от них же научились приёмам обращения с ними. Колесничные части составляли основу войска Среднеассирийского царства (XIV-XI вв. до н.э.) и раннего Новоассирийского (X-VII вв. до н.э.). С IX в. до н.э. они стали постепенно вытесняться конницей, но сохраняли важность вплоть до падения Ассирии в 609 г. до н.э. Наряду с ассирийцами, и все прочие ближневосточные народы заимствовали колесницы у ариев Митанни, проделавших на них путь со своей южноуральской прародины до границ Египта.

В заключение процитируем гимн «К оружию» (VI, 75) из древнейшей части Ригведы. Сходные гимны должны были воспевать митаннийские собратья его индийских авторов.

1 Облик грозовой тучи бывает (у него),
Когда со щитом он отправляется в лоно битв.
С нераненным телом ты одерживай победы!
Да спасёт тебя эта мощь щита!

2 С луком (пусть завоюем мы) коров, с луком пусть выиграем бой!
С луком пусть выиграем жаркие сражения!
Лук причиняет досаду врагу.
С луком пусть завоюем мы все стороны света!

3 Словно желая (что-то) сказать, снова и снова она приближается к уху,
Обнимая милого друга,
Натянутая на лук, она визжит, как женщина,
Эта тетива, спасающая в бою.

4 Эти двое, идущие (в бой,) словно южная жена – на свидание,
Пусть несут (стрелу) в (своём) лоне, словно мать – сына!
Пусть отбрасывают они вместе врагов
Эти два конца лука, обращая в бегство недругов!

5 (Он –) отец многих (дочерей), много у него (и) сыновей.
Он издаёт (звук) пшш, пускаясь в битву.
Колчан во всех схватках и столкновениях
Побеждает, привязанный на спине, побуждённый (к действию).

6 Стоя на колеснице, вперёд направляет боевых коней
Умелый возница, куда только ни пожелает.
Дивитесь величию поводьев.
Вожжи сзади правят мыслью (коней).

7 Страшный шум поднимают кони с мощными копытами,
Рвущиеся к награде вместе с колесницами.
Топча недругов ногами,
Они без устали уничтожают врагов.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Aquila Aquilonis
Модератор

   

Зарегистрирован: 09.01.2008
Сообщения: 17532
Откуда: Арьяна Вэджа

СообщениеДобавлено: Чт Фев 21, 2019 10:27 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Культура Шнуровой керамики и индоевропеизация Центральной и Северной Европы






Культура Шнуровой керамики или Боевых топоров, которая была распространена в 2800-2000 гг. до н.э. на огромном пространстве от Рейна до Волги и от Южной Швеции до Дуная, известна главным образом по своим погребениям. Типичным погребением КШК являлась вырытая в земле могила с возведённым над нею курганом. По примерным подсчётам, за первые 4 столетия существования культуры Шнуровой керамики в Центральной и Северной Европе было сооружено около 30 тысяч подобных курганов. Погребения были, как правило, индивидуальными, покойные укладывались лицом на юг, мужчины головой на запад, женщины – на восток.

В захоронениях мужчин обычно находят каменные боевые топоры и характерную керамику, украшенную геометрическими отпечатками свитых верёвок, нанесёнными на не до конца обожжённую глину (такого рода керамика и дала основное название культуре). Из сосудов КШК наиболее распространёнными являются кубки – высокие сосуды без ручек с вывернутыми наружу краями, вероятно, предназначавшиеся для обрядового употребления опьяняющих напитков (мёда и пива), и широкие амфоры с 2 или 3 ушками, в которых переносили жидкости (в основном, по всей видимости, молоко).

Традиция индивидуальных захоронений под курганами в сопровождении оружия была унаследована культурой Шнуровой керамики от Ямной культуры, в результате северо-западной экспансии которой и возникла КШК. Жертвами этой экспансии индоевропейцев последовательно пали неолитические земледельческие культуры «Старой Европы» – Трипольская на Западной Украине, культура Шаровидных амфор в Южной Польше и Германии и культура Воронковидных кубков в Северной Германии, Нидерландах, Дании и Южной Швеции.




Сосуды культуры Шнуровой керамики из Германии


Распространение культуры Шнуровой керамики в Центральной и Северной Европе сопровождалось замещением генов местных неолитических земледельцев генами скотоводов, пришедших из южнорусских степей: «Наши генетические данные предоставляют прямые доказательства миграции и предполагают, что она была относительно внезапной. Люди культуры Шнуровой керамики генетически ближе всего к людям Ямной культуры, отделённым от них расстоянием в 2600 км. Если бы имел место постепенный приток генов с востока, а не миграция, мы ожидали бы, что сменяющие друг друга культуры в Европе всё больше бы отдалялись от среднего неолита, но вместо этого культура Шнуровой керамики является одновременно и самой ранней и сильнее всего отличающейся от средненеолитического населения» (Our genetic data provide direct evidence of migration and suggest that it was relatively sudden. The Corded Ware are genetically closest to the Yamnaya ~2,600 kilometers away... If continuous gene flow from the east, rather than migration, had occurred, we would expect successive cultures in Europe to become increasingly differentiated from the Middle Neolithic, but instead, the Corded Ware are both the earliest and most strongly differentiated from the Middle Neolithic population.) ( Wolfgang Haak et al. Massive Migration from the Steppe is a Source for Indo-European Languages in Europe // https://www.biorxiv.org/content/early/2015/02/10/013433 )





Согласно одной из оценок, шнуровики были примерно на 4/5 по своим генам потомками ямников: «Расширяя нашу модель до трёхсторонней смеси западных охотников-собирателей, ранненеолитических земледельцев и Ямной культуры, мы заключаем, что племена Шнуровой керамики унаследовали 79% своих генов от Ямной культуры, 4% – от западных охотников-собирателей и 17% – от ранненеолитических земледельцев. Незначительность вклада первых земледельцев подтверждается однородительской ДНК: например, митохондриальная гаплогруппа N1a и Y-хромосомная гаплогруппа G2a, распространённые у ранних центральноевропейских земледельцев, почти исчезают в эпоху позднего неолита и бронзового века и заменяются Y-гаплогруппами R1a и R1b и митохондриальными гаплогруппами I, T1, U2, U4, U5a, W и подтипами H» (By extending our model to a three way mixture of WHG, Early Neolithic and Yamnaya, we estimate that the ancestry of the Corded Ware was 79% Yamnaya-like, 4% WHG, and 17% Early Neolithic. A small contribution of the first farmers is also consistent with uniparentally inherited DNA: e.g. mitochondrial DNA haplogroup N1a and Y chromosome haplogroup G2a, common in early central European farmers, almost disappear during the Late Neolithic and Bronze Age, when they are largely replaced by Y haplogroups R1a and R1b and mtDNA haplogroups I, T1, U2, U4, U5a, W, and subtypes of H.) ( Wolfgang Haak et al. Massive Migration from the Steppe is a Source for Indo-European Languages in Europe // https://www.biorxiv.org/content/early/2015/02/10/013433 )





Гены носителей культуры Шнуровой керамики, а тем самым и Ямной культуры, являются основной составляющей в генах нынешних обитателей Северной Европы: «…Поздненеолитические племена Шнуровой керамики из Германии унаследовали примерно 3/4 своих генов от племён Ямной культуры, что свидетельствует о массивной миграции в центр Европы с её восточной периферии. Эти степные гены… составляют примерно половину генов современных северных европейцев» (…[T]he Late Neolithic Corded Ware people from Germany traced ~3/4 of their ancestry to the Yamnaya, documenting a massive migration into the heartland of Europe from its eastern periphery. This steppe ancestry… comprises about half the ancestry of today’s northern Europeans.) ( David Reich. Ancient DNA Documents Three Ancestral Populations for Presentday Europeans // https://www.jesus.ox.ac.uk/sites/default/files/reich-seminar-2015.pdf )





Ещё более красноречиво, чем аутосомные гены, о приходе носителей КШК из южнорусских степей свидетельствуют их мужские гаплогруппы. У троих шнуровиков (отца и двух его сыновей) из окрестностей немецкого города Эйлау (Саксония-Ангальт) была установлена мужская гаплогруппа R1a. Кроме того, когда учёные осуществили поиск соответствий для их гаплотипа по базе данных, содержащей образцы 11 213 гаплотипов 100 популяций, то обнаружили два точных соответствия – одно в польском Гданьске и ещё одно в русском Тамбове. Причем гданьская выборка составляла 939 человек, а тамбовская – всего 48 (т.е. в 19 раз меньше). ( Wolfgang Haak et al. Ancient DNA, Strontium Isotopes, and Osteological Analyses Shed Light on Social and Kinship Organization of the Later Stone Age // https://www.pnas.org/content/early/2008/11/17/0807592105.short; Supporting Information // https://www.pnas.org/content/suppl/2008/11/17/0807592105.DCSupplemental/0807592105SI.pdf )




Реконструкция редкого постоянного поселения культуры Шнуровой керамики в Ваттендорф-Моценштейне (Германия)


Возле расположенного недалеко от Эйлау города Эсперштедт были исследованы останки 13 представителей культуры Шнуровой керамики – 9 мужчин и 4 женщин, живших в 2550-2050 гг. до н.э. Мужчины оказались представителями линий R1a-M417 (R1a1a1) (жг U4b1a1a1), R(xR1b) (жг K1a1b2a), R1a (жг J1c5), R1a1 (жг J1c5), R1a (жг U2e1a1), R1a1a (жг J1c2e), R1a (жг U5a1g), R1a (жг K2b2) и P1 (жг J2a2a). Первые пятеро из них были связаны между собой родством по мужской линии первой и второй степени, один из пяти (видимо, глава рода) был похоронен отдельно в каменной гробнице. (Wolfgang Haak et al. Massive Migration from the Steppe is a Source for Indo-European Languages in Europe // https://www.biorxiv.org/content/early/2015/02/10/013433; Iain Mathieson et al. Eight Thousand Years of Natural Selection in Europe //
https://www.biorxiv.org/content/10.1101/016477v2.supplementary-material; Jose Manuel Monroy Kuhn et al. Estimating Genetic Kin Relationships in Prehistoric Populations // https://journals.plos.org/plosone/article?id=10.1371/journal.pone.0195491%20 )





Воин из могильника позднего периода КШК (ок. 2000 г до н.э.) в Рогалине близ города Хрубешув на юго-востоке Польши принадлежал к линии R1a1a. Также у семи захороненных в этом могильнике были установлены женские гаплогруппы – H1a, H1b (2 случая), H2a (2 случая), H6 и U5b1. ( http://polishgenes.blogspot.com/2015/05/r1a1a-from-early-bronze-age-warrior.html )




Реконструкции воина и знатной женщины из Рогалина


Известны гаплогруппы пятерых эстонских носителей культуры Шнуровой керамики (3 из Арду и 2 из Кунилы) – четверо из них принадлежали к предковому для балто-славянской и индо-иранской линий субкладу R1a-Z645 (R1a1a1b) гаплогруппы R1a-M417 (R1a1a1), а один – к производному от него субкладу R1a-Z283 (R1a1a1b1) (уже балто-славянскому). Их материнскими гаплогруппами были T2a1a, T2a1, U5b2c, U5b1b и J1c3. Кроме того, известны материнские гаплогруппы двух женщин КШК из Сопе – H5a и H5a1 ( Lehti Saag et al. Extensive Farming in Estonia Started through a Sex-biased Migration from the Steppe // https://www.biorxiv.org/content/biorxiv/early/2017/03/02/112714.full.pdf )




Реконструкция внешнего вида женщины из Сопе, имевшей гаплогруппу Н5а


Исследованы останки двух представителей КШК из Литвы – шнуровик из Гивакарая (2620-2470 гг. до н.э.) был носителем мужской гаплогруппы R1a-Z645 (R1a1a1b) (и женской K1b2a), как и шнуровик из Спигинаса (2130-1750 гг. до н.э.), имевший женскую гаплогруппу I4a. Наконец, у шнуровика из Эльсунда в Швеции (2573-2140 гг. до н.э.) были обнаружены та же мужская гаплогруппа R1a-Z645 (R1a1a1b) и женская гаплогруппа U4c2a ( Alissa Mittnik et al. The Genetic Prehistory of the Baltic Sea Region // https://www.nature.com/articles/s41467-018-02825-9 )





Как мы видим, почти все известные на данный момент представители культуры Шнуровой керамики были носителями мужской гаплогруппы R1a. В тех случаях, когда возможно более точное определение, они оказываются представителями линии R1a-M417 (R1a1a1), к которой принадлежат почти все современные носители гаплогруппы R1a, или производных от неё линий R1a-Z645 (R1a1a1b) (предковой для балто-славянской и индо-иранской ветвей) и R1a-Z283 (R1a1a1b1) (собственно балто-славянская ветвь). Древнейшим известным представителем линии R1a-M417 (R1a1a1) является человек Среднестоговской культуры, останки которого были обнаружены возле хутора Александрия Купянского района Харьковской области (4045-3974 гг. до н.э.) ( Iain Mathieson et al. The Genomic History Of Southeastern Europe. Supplementary Data // https://media.nature.com/original/nature-assets/nature/journal/v555/n7695/extref/nature25778-s3.xlsx ). Культура Средний Стог стала одной из составляющих Ямного культурного горизонта, и именно среднестоговская часть этого горизонта, до сих пор не исследованная палеогенетиками, вероятно, была отправной точкой для миграции ямников, которые ок. 2800 г. до н.э. появляются на территории Южной Польши уже как носители культуры Шнуровой керамики.





Картина с материнскими линиями КШК выглядит менее ясной, чем с отцовскими. С одной стороны, по набору митохондриальных гаплогрупп культура Шнуровой керамики наиболее сходна с Ямной культурой: «Ямная культура позднего энеолита / раннего бронзового века [по материнским линиям] оказывается ближе всего к неолитическим группам культур Шнуровой керамики и Колоколовидных кубков Центральной Европы, и в особенности к образцам Унетицкой культуры раннего бронзового века. Это подтверждает генетический вклад восточных групп в население Центральной Европы позднего неолита ок. 4500 лет до н.э., что соответствует данным аутосомных генов. Эти результаты показывают, что поздненеолитическая миграция в Центральную Европу не была по происхождению исключительно мужской» (The Late Copper Age/Early Bronze Age Yamnaya fall closest to the central European Late Neolithic Corded Ware (CWC) and Bell Beaker groups (BBC), and in particular to samples from the early Bronze Age Unetice culture (UC). This supports a genetic contribution of eastern groups to central Europe during the Late Neolithic ~4,500 BCE, consistent with the autosomal SNP data. These results indicate that the Late Neolithic migration into central Europe was not entirely male in origin.) ( Wolfgang Haak et al. Massive Migration from the Steppe is a Source for Indo-European Languages in Europe // https://www.biorxiv.org/content/early/2015/02/10/013433 )

Из современных популяций по материнским линиям к шнуровикам Германии из Эйлау и Эсперштедта оказываются ближе всего русские. (Guido Brandt et al. Ancient DNA Reveals Key Stages in the Formation of Central European Mitochondrial Genetic Diversity // http://science.sciencemag.org/content/342/6155/257.abstract; Supplementary Materials // http://science.sciencemag.org/content/suppl/2013/10/10/342.6155.257.DC1
)





Поэтому есть основания утверждать, что в миграции принимали участие и женщины ямников: «Однородительские данные не только подтверждают связь со степными популяциями, но также говорят о том, что в миграциях участвовали представители обоих полов. Размах случившегося замещения населения становится ещё более очевидным при учёте того факта, что степные мигранты на пути в Центральную Европу уже могли смешаться с восточноевропейскими земледельцами. Таким образом, мы не можем исключить сценарий, при котором племена Шнуровой керамики, прибывшие на земли сегодняшней Германии, вообще не унаследовали никаких генов от местных популяций» (The uniparental data not only confirm a link to the steppe populations but also suggest that both sexes participated in the migrations. The magnitude of the population turnover that occurred becomes even more evident if one considers the fact that the steppe migrants may well have mixed with eastern European agriculturalists on their way to central Europe. Thus, we cannot exclude a scenario in which the Corded Ware arriving in today’s Germany had no ancestry at all from local populations.) ( Wolfgang Haak et al. Massive Migration from the Steppe is a Source for Indo-European Languages in Europe // https://www.biorxiv.org/content/early/2015/02/10/013433 )




Реконструкция шнуровиков из Польши


По другим оценкам, миграция ямников в Центральную Европу была по преимуществу мужской, и в течение нескольких поколений на 1 мигрирующую женщину в ней приходилось от 5 до 14 мужчин. (Amy Goldberg et al. Ancient X Chromosomes Reveal Contrasting Sex Bias in Neolithic and Bronze Age Eurasian Migrations // https://www.pnas.org/content/114/10/2657 ) Примирить эти взаимно противоречивые выводы можно, если предположить, что в первоначальной миграции женщины Ямной культуры были представлены широко, но по мере дальнейшего продвижения колонистов теперь уже культуры Шнуровой керамики на север и запад, осуществлявшегося, вероятно, в основном силами младших сыновей, не получавших своей доли отцовских стад, естественным образом возрастало количество женщин неолитических земледельцев, которых эти новые колонисты брали себе в жёны.

Вероятно, именно жёнам из числа земледельцев шнуровики были обязаны сходными с керамикой культуры Шаровидных амфор формами своих сосудов, которые в течение длительного времени вводили исследователей в заблуждение по поводу происхождения КШК. Что касается наносившихся на эти сосуды при помощи верёвок узоров, то они, скорее всего, отражали традиционную орнаментацию на недолговечных изделиях Ямной культуры – тканях, циновках, дереве и т.д.




Солярные знаки на днищах сосудов культур Шнуровой керамики
(1, 2 – Фатьяновская культура, Россия; 3, 4 – Культура одиночных погребений, Германия)


На фоне устойчивости неолитической женской популяции Центральной Европы и сохранения разнообразия её митохондриальных гаплогрупп тем более катастрофическим выглядит уменьшение мужской популяции неолитических земледельцев – более чем в 5 раз (Amy Goldberg et al. Ancient X Chromosomes Reveal Contrasting Sex Bias in Neolithic and Bronze Age Eurasian Migrations // https://www.pnas.org/content/114/10/2657
) или даже в 17 раз ( Tian Chen Zeng et al. Cultural Hitchhiking and Competition between Patrilineal Kin Groups Explain the Post-Neolithic Y-chromosome Bottleneck // https://www.nature.com/articles/s41467-018-04375-6 ). Это численное уменьшение сопровождается исчезновением разнообразия мужских гаплогрупп – как было показано, на огромном пространстве от Германии до Эстонии прежний набор мужских линий сменяется почти что безраздельным господством пришедшей из южнорусских степей линии R1a-M417 (R1a1a1) и производных от неё. Подобное полное замещение мужского населения могло быть осуществлено только насильственным способом, что подтверждается археологическими находками.




Сосуд и боевые топоры культуры Шнуровой керамики из Эстонии


Возле города Кошице в Южной Польше было обнаружено датируемое 2875-2670 гг. до н.э. захоронение людей культуры Шаровидных амфор. В братской могиле находились останки 15 человек обоих полов и разных возрастов, все из которых имели на черепах от 1 до 4 ран, ставших для них смертельными, и у одного имелась также рана на руке. Захоронение содержало богатый инвентарь – 6 глиняных сосудов, 7 кремнёвых топоров, 47 других изделий из кремня, 3 изделия из кости, 13 кабаньих клыков, 8 украшений из янтаря и 2 костяных подвески. Неподалёку в яме были найдены скелеты 7 свиней. ( Tomas Konopka et al. Evidence of Interpersonal Violence or a Special Funeral Rite in the Neolithic Multiple Burial from Koszyce in Southern Poland – a Forensic Analysis // https://www.researchgate.net/publication/298731033_Evidence_of_interpersonal_violence_or_a_special_funeral_rite_in_the_Neolithic_multiple_burial_from_Koszyce_in_southern_Poland_-_a_forensic_analysis
Piotr Włodarczak et al. Kto zginął? Kto zabił? Próba podsumowania // https://www.academia.edu/6480413/Kto_zgin%C4%85%C5%82_Kto_zabi%C5%82_Pr%C3%B3ba_podsumowania ) Характер ранений исключает гибель этих людей в бою. По всей видимости, они были взяты в плен и казнены. Потом их тела были найдены соплеменниками и похоронены с должными почестями. Место и время бойни в Кошице совпадают с начальным этапом экспансии в Центральной Европе культуры Шнуровой керамики. По всей видимости, именно их жертвами стали погибшие. Истребление женщин вместе с мужчинами может объясняться тем, что в начальный период шнуровики ещё не нуждались в жёнах из числа земледельцев.






Захоронение в Кошице


Практически зеркальную ситуацию представляет уже упоминавшийся могильник культуры Шнуровой керамики близ немецкого города Эйлау. В нём были обнаружены четыре коллективных захоронения, относящиеся примерно к 2600 г. до н.э. Захоронение 90 содержало останки женщины 25-35 лет и ребёнка 4-5 лет, захоронение 93 – останки мужчины 25-40 лет и двух детей 4-5 и 5-6 лет, захоронение 98 – останки женщины 30-38 лет и трёх детей (двух девочек и одного мальчика) 0,5-1, 4-5 и 7-9 лет, захоронение 99 – останки мужчины и женщины и двух мальчиков. Примечательно, что помимо того, что в могилы мужчин из захоронений 93 и 99 были положены боевые топоры, такой же топор сопровождал в загробный мир и мальчика из захоронения 98, т.е. в отношении трёх похороненных с ним женщин он исполнял роль взрослого мужчины.

По всей видимости, все 13 человек из Эйлау умерли одновременно насильственной смертью. У женщины из захоронения 90 в позвоночнике и между левыми ребрами были обнаружены кремнёвые наконечники стрел. Мужчина из захоронения 93 имел раны на правой руке. Женщина из захоронения 98 умерла от двух ударов по черепу. Один из детей в захоронении 99 умер от удара в затылок, а у мужчины из того же захоронения имелись раны на обеих руках. Кроме того, у последнего мужчины были обнаружены многочисленные раны левой руки, успевшие зажить до смерти, из чего следует, что бой, в котором он погиб, был для него не первым.






Захоронение 99 в Эйлау


Как уже упоминалось, у мужчины и двух мальчиков из захоронения 99 была обнаружена общая мужская гаплогруппа R1a. У двух мальчиков оказалась также общая материнская гаплогруппа с женщиной из того же захоронения – K1b (у мужчины была материнская гаплогруппа U5b*). Таким образом, выяснилось, что в этой могиле были захоронены отец, мать и двое их сыновей – первый случай нуклеарной семьи, обнаруженный археологами. Родители были похоронены обнимающими своих детей. Удалось также установить материнские гаплогруппы женщины из захоронения 90 (I), одного из детей из захоронения 93 (K1a2) и женщины (Н) и двух детей (оба X2) из захоронения 98. По изотопам стронция было определено, что мужчины и дети выросли в окрестностях Эйлау, а женщины были пришлыми из мест, отдалённых от Эйлау по меньшей мере на 60 км. (Wolfgang Haak et al. Ancient DNA, Strontium Isotopes, and Osteological Analyses Shed Light on Social and Kinship Organization of the Later Stone Age // https://www.pnas.org/content/early/2008/11/17/0807592105.short; Supporting Information // https://www.pnas.org/content/suppl/2008/11/17/0807592105.DCSupplemental/0807592105SI.pdf )

Как и в случае с захоронением в Кошице, мы имеем пример поголовного истребления членов одного племени членами другого племени (только здесь носители культуры Шнуровой керамики пали жертвами, вероятно, носителей культуры Шаровидных амфор). Как и в Кошице, погибшие были потом должным образом похоронены своими соплеменниками. Известны и другие массовые захоронения III тыс. до н.э. в Центральной Европе, подобные захоронениям в Кошице и Эйлау, свидетельствующие, что индоевропейская экспансия была насильственной и сталкивалась с серьёзным сопротивлением местных земледельцев; тем не менее, результатом её, как мы знаем, была полная победа индоевропейцев.




Типичный ландшафт эпохи культуры Шнуровой керамики в Дании


К концу III тысячелетия до н.э. Центральная и Северная Европа по сравнению с началом того же тысячелетия изменилась до неузнаваемости. Осёдлые земледельческие культуры Шаровидных амфор и Воронковидных кубков были замещены подвижной скотоводческой культурой Шнуровой керамики и Боевых топоров. Пашни сменились пастбищами. Пришельцы выжгли леса на обширных пространствах, превратив их в привычные для себя усеянные курганами степные ландшафты, где конные пастухи пасли огромные стада скота, в основном овец и коз. Постоянные поселения почти исчезли. Высокая подвижность, обеспеченная использованием коней и запряжённых быками четырёхколёсных повозок, порождала замечательное единство материальной культуры на всей огромной протяжённости Шнурового культурного горизонта.

Неолитическое население, некогда пришедшее в Европу с Ближнего Востока, было замещено выходцами из русских степей. Мужчины земледельцев оказались истреблены, а их женщины и скот присвоены индоевропейскими завоевателями. Последние были выше ростом и физически сильнее своих неолитических предшественников, многие из них обладали терпимостью к лактозе. Основу питания шнуровиков составляли мясомолочные продукты, поэтому их зубы были свободны от кариеса, распространённого у земледельцев. Они также ели конину и пили кобылье молоко.

Общество культуры Шнуровой керамики было патриархальным, патрилинейным и патрилокальным, с сильным осознанием общности происхождения, особенно по мужской линии. Широкое распространение имел институт опекунства, в рамках которого дети отдавались на воспитание в другие общины шнуровиков. Агрессивная индивидуалистическая культура индоевропейцев превыше всего ценила воинскую доблесть. Как и другие индоевропейцы, шнуровики были одержимы завоеванием славы, дающей жизнь после смерти. Важную роль в жизни их сообществ играли праздничные и погребальные пиры, на которых профессиональными поэтами воспевались героические деяния предков и современников. В мир иной мужчины культуры Шнуровой керамики уходили в сопровождении своего боевого оружия и пиршественных кубков.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Aquila Aquilonis
Модератор

   

Зарегистрирован: 09.01.2008
Сообщения: 17532
Откуда: Арьяна Вэджа

СообщениеДобавлено: Чт Фев 21, 2019 10:28 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Культура Колоколовидных кубков и индоевропеизация Западной Европы





Культура Колоколовидных кубков (ККК) была распространена примерно с 2800 г. до н.э. до 2000 г. (на Британских островах – до 1800 г.) до н.э. на обширных пространствах от Португалии до Польши и от Шотландии до Венгрии. Набор определяющих материальную культуру ККК предметов появляется ок. 2800 г. до н.э. в низовьях реки Тахо на территории нынешней Португалии. Он включает сосуды характерного колоколообразного вида, давшие название культуре, медные кинжалы особой формы, кремнёвые наконечники стрел, каменные назапястники, предохранявшие руку при стрельбе из лука, пуговицы с просверленными отверстиями V-образной формы и др. По всей видимости, основным предназначением колоколообразных сосудов было употребление пива на общих обрядовых пирах, что подтверждается ростом значимости овса в эпоху ККК. Судя по изобилию предметов, связанных с луком и стрелами, носители ККК были искусными стрелками из лука, и воин этой культуры был лучником по преимуществу. Носители культуры Колоколовидных кубков были также искусными металлургами, производившими предметы из меди и золота, и именно они стали фактически основоположниками металлургии в Западной Европе.




Сосуд ранней культуры Колоколовидных кубков в Иберии


Для своих погребений носители ККК нередко использовали мегалитические погребальные памятники более ранних эпох. Традиция индивидуальных потребений с оружием под курганами могла у них развиться позднее под влиянием культуры Шнуровой керамики (неолитические земледельцы Европы хоронили своих мёртвых в общих могилах без оружия). Судя по всему, носители ККК являлись искусными мореходами, и на первом этапе распространение этой культуры на восток происходило в значительной степени по морю. В Средиземноморье носители ККК достигли побережья Северной Африки и островов Сицилия и Сардиния. Севернее они продвигались вдоль атлантического побережья Франции, достигли к 2600 г. до н.э. устья Рейна и распространились к 2500 г. до н.э. в Центральной Европе. Ок. 2400 г. до н.э. началось заселением ими Британии и Ирландии.




Каменный назапястник


Судя по генетическим данным, культура Колоколовидных кубков зародилась в Иберии в среде местных неолитических земледельцев. Известны мужские гаплогруппы семи её ранних иберийских носителей: у одного была G2, у четверых – I2a и у двоих – R1b ( Iñigo Olalde et al. The Beaker Phenomenon and the Genomic Transformation of Northwest Europe // https://www.biorxiv.org/content/early/2017/05/09/135962 ). Гаплогруппа G2 была принесена неолитическими земледельцами из Анатолии, а I2a проникла к ним вследствие ассимиляции западноевропейских охотников-собирателей. Что касается R1b у ранних носителей ККК, то она принадлежала не к индоевропейской линии R1b-L23, а к линии R1b-L278*, засвидетельствованной уже у итальянского охотника-собирателя из Виллабруны, жившего примерно 14 тысяч лет назад. Что касается аутосомных генов, то по ним все 5 носителей ККК из Португалии были чистокровными потомками местных неолитических и энеолитических земледельцев, то же можно сказать и о большинстве из 32 носителей ККК из Испании, из которых только 8 имели примесь «степных» (т.е. пришлых индоевропейских) генов.




Захоронение ранней культуры Колоколовидных кубков в Иберии


Что касается носителей культуры Колоколовидных кубков за пределами Иберии, то они генетически резко отличались от своих иберийских «собратьев». У них не обнаруживается никаких следов аутосомных генов иберийских земледельцев. Из 44 носителей ККК вне Иберии 37 (т.е. 84%) имели мужскую гаплогруппу R1b. У 22 из них удалось определить подтип, и все они принадлежали к индоевропейской линии R1b-L151, которая является самой распространённой у современных мужчин Западной Европы. Почти все носители ККК вне Иберии имели в своих аутосомных генах существенный «степной» (т.е. индоевропейский) компонент. По аутосомам они представляли собой фактически людей культуры Шнуровой керамики с дополнительной примесью местных центральноевропейских (но не иберийских) неолитических земледельцев. Самый высокий процент «степных» генов у носителей ККК наблюдается на территории Германии и Чехии. На территории Венгрии их доля колеблется от 0% до 74%. Показательно, что из 6 носителей ККК вне Иберии, не имевших гаплогруппы R1b (4 в Венгрии, 1 в Германии и 1 в Англии), большинство также отличались низким содержанием «степных» генов. На ряде территорий (в Южной Франции, Северной Италии, Британии и т.д.) эти гены впервые появляются вместе с носителями ККК.





Из сказанного можно сделать вывод, что первоначальное распространение ККК на восток из Иберии представляло собой в основном культурную диффузию. Физическая миграция её носителей была настолько незначительной, что генетические следы её обнаружить не удаётся. Где-то в низовьях Рейна после 2600 г. до н.э. характерный для ККК культурный набор был усвоен западными группами индоевропейцев преимущественно с мужской гаплогруппой R1b, которые далее стали распространять его уже вместе со своими генами. Видимо, там же в нижнерейнских землях эти западные индоевропейцы получили от смешения с местными неолитическими земледельцами присущую большинству носителей культуры Колоколовидных кубков брахикефалию, которая отличает их от долихокефальных ямников и шнуровиков.





Обратная западная миграция теперь уже индоевропеизированной культуры Колоколовидных кубков достигла Иберии, откуда произошёл её первоначальный исход, принеся с собой «степную» генетику. Ок. 2000 г. до н.э. отмечается приток в Испанию северноевропейских аутосомных генов. Из современных популяций наиболее близкими к носителям этих генов оказываются русские. ( Nick Patterson et al. Ancient Admixture in Human History // https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC3522152/ )





Если, как говорилось выше, первые иберийские носители культуры Колоколовидных кубков были чистокровными потомками местных неолитических и энеолитических земледельцев, то у двух испанцев Бронзового века (II тыс. до н.э.) обнаружена примесь «степных» аутосомных генов на уровне 13% и 18%, что близко к её среднему показателю у современных испанцев (15%). Эти испанцы были носителями мужской гаплогруппы R1b-M269, также имеющей «степное» индоевропейское происхождение. ( Cristina Valdiosera et al. Four Millennia of Iberian Biomolecular Prehistory Illustrate the Impact of Prehistoric Migrations at the Far End of Eurasia // https://www.pnas.org/content/115/13/3428 ) Та же мужская гаплогруппа обнаружена у троих португальцев Бронзового века ( Rui Martiniano et al. The Population Genomics of Archaeological Transition in West Iberia: Investigation of Ancient Substructure Using Imputation and Haplotype-based Methods // https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC5531429/ ) Очевидно, что обратная миграция ККК принесла на Иберийский полуостров как индоевропейский язык, так и«степную» восточноевропейскую генетику.





У современных португальцев доля мужской гаплогруппы R1b-M269 составляет ок. 60%, у современного населения Испании в целом – ок. 70%. Это свидетельствует, что в Западной Европе индоевропейцы осуществили замещение местного мужского неолитического населения примерно в таких же масштабах, что и в Центральной Европе. При этом они овладели женщинами неолитических земледельцев и привили своим детям от них индоевропейский язык. Единственное исключение в Западной Европе составляют баски, которые, хотя и имеют 87% мужской гаплогруппы R1b-M269, продолжают говорить на доиндоевропейском неолитическом языке. Каким-то образом матерям басков удалось заставить своих детей от индоевропейских мужчин усвоить материнскую, а не отцовскую речь.





Сходную с иберийской ситуацию замещения доиндоевропейского населения мы наблюдаем и на Британских островах. Одно из исследований её древних обитаталей касалось четырёх человек – одной неолитической женщины из Баллинахатти возле Белфаста в Ольстере (3343-3020 гг. до н.э.) и троих мужчин Бронзового века с острова Ратлин близ северного побережья Ирландии (2026-1534 гг. до н.э.). Женщина была носительницей чисто неолитической митохондриальной гаплогруппы HV0, имела тёмные волосы и карие глаза и отличалась нетерпимостью к лактозе. По аутосомным генам она была ближе всего к современным сардинцам. Из троих мужчин все были носителями мужской гаплогруппы R1b-M269 (которая на западе Ирландии достигает мирового максимума в 94%), двое имели митохондриальную гаплогруппу U5, один – J2b. Один из троих, гены которого удалось исследовать более подробно, обладал терпимостью к лактозе и имел светлые волосы и карие или голубые глаза. По аутосомным генам мужчины с острова Ратлин были на 32% потомками людей Ямной культуры и практически не отличались от современных ирландцев, шотландцев и валлийцев. ( Lara M. Cassidy et al. Neolithic and Bronze Age Migration to Ireland and Establishment of the Insular Atlantic Genome // https://www.pnas.org/content/113/2/368 ) Таким образом, к 2000 г. до н.э. начавшаяся в южнорусских степях индоевропейская миграция уже достигла крайнего северо-запада Европы.




Женщина из Баллинахатти


Согласно другому исследованию, неолитические земледельцы Британии были генетически сходны с современными им популяциями континентальной Европы, особенно с неолитической Иберией, из чего следует, что миграция земледельцев на Британские острова происходила не только восточным путём по Дунаю, но и через западное Средиземноморье. При этом все 25 исследованных британских неолитических мужчин принадлежали к мезолитическим гаплогруппам I2a2 и I2a1b, т.е. распространение земледелия на Британских островах происходило в значительной степени за счёт его усвоения местными западноевропейскими охотниками-собирателями.




Мужские гаплогруппы населения Британии в эпохи неолита, культуры Колоколовидных кубков (BC-EBA) и среднего бронзового века (MBA)


Что касается британских мужчин культуры Колоколовидных кубков, то 95% из них (18 из 19) принадлежали к гаплогруппе R1b-M269 (у британских мужчин Бронзового века эта доля составляла 75%). Миграция ККК на Британские острова, начавшаяся ок. 2400 г. до н.э., в течение нескольких столетий заместила более 90% местных неолитических генов. Почти все британские носители культуры Колоколовидных кубков имели высокий процент «степных» генов и по генетике и материальной культуре были ближе всего к носителям ККК, жившим на нижнем Рейне. Приход культуры Колоколовидных кубков вызвал также значительное посветление британцев: «Частота производных аллелей в rs12913832 (SLC45A2) и rs16891982 (HERC2/OCA2), которые влияют на уменьшение пигментации кожи и глаз у европейцев, значительно выросла в период культуры Колоколовидных кубков и в Бронзовом веке. Таким образом, прибытие мигрантов, связанных с комплексом ККК, существенно изменило фенотипы пигментации британских популяций» (Derived alleles at rs12913832 (SLC45A2) and rs16891982 (HERC2/OCA2), which contribute to reduced skin and eye pigmentation in Europeans, dramatically increased in frequency during the Beaker and Bronze Age periods. Thus, the arrival of migrants associated with the Beaker Complex significantly altered the pigmentation phenotypes of British populations). (Iñigo Olalde et al. The Beaker Phenomenon and the Genomic Transformation of Northwest Europe // https://www.biorxiv.org/content/early/2017/05/09/135962 )






«Эймсберийский лучник» – человек культуры Колоколовидных кубков, живший в окрестностях Стоунхенджа ок. 2300 г. до н.э.


По всей видимости, крайне западные индоевропейцы с мужской гаплогруппой R1b, которые подвергли культуру Колоколовидных кубков индоевропеизации, говорили на пра-итало-кельтском языке. Область ККК в целом совпадает с более поздней областью кельтских языков, на основании чего можно предположить, что главная роль в распространении уже индоевропеизированной культуры Колоколовидных кубков принадлежала носителям пракельтского языка, которые вместе с ней распространяли и свою речь. Лингвисты отмечают четыре особенности, которые объединяют пракельтский язык с прабаскским: ослабление или полная утрата согласного *p, сокращение количества согласных с 12 до 7 (причём исчезли те из них, которых не было в прабаскском), деление согласных на сильные и слабые и большая частота согласного *b, который был очень редок в ПИЕ ( John Koch. Formation of the Indo-European Branches in the Light of the Archaeogenetic Revolution // https://www.academia.edu/38336128/Formation_of_the_Indo-European_branches_in_the_light_of_the_Archaeogenetic_Revolution?source=swp_share ). Язык, подобный пракельтскому, мог возникнуть путём наложения западного индоевропейского наречия (пра-итало-кельтского) на прабаскский субстрат, и именно такую картину даёт нам распространение культуры Колоколовидных кубков на запад.





Культура Колоколовидных кубков имеет также отношение к возникновению германских языков. На территории между Рейном, Западной Прибалтикой, Ютландией и верховьями Дуная область её распространения совпала с областью более раннего распространения культуры Шнуровой керамики. Первоначально Шнуровой археологический горизонт соответствовал пра-германо-балто-славяно-индо-иранскому языковому континууму. Ещё до начала действия общих для балто-славянской и индо-иранской ветвей сатемизации и правила РУКИ крайне западная часть этого континуума попала под сильное лингвистическое влияние носителей ККК, говоривших на пракельтском, результатом чего стало возникновение германской ветви индоевропейских языков, занимающей промежуточное положение между балто-славянской и итало-кельтской.


Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Показать сообщения:   
Начать новую тему   Ответить на тему    Список форумов -> История Часовой пояс: GMT + 3
На страницу Пред.  1, 2, 3, 4, 5  След.
Страница 3 из 5

 
Перейти:  
Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете голосовать в опросах


Visitor Map
Create your own visitor map!


Powered by phpBB © 2001, 2005 phpBB Group
subRebel style by ktauber
Вы можете бесплатно создать форум на MyBB2.ru, RSS