Список форумов
СЛАВЯНСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ
 
 FAQFAQ   ПоискПоиск   ПользователиПользователи   ГруппыГруппы   РегистрацияРегистрация 
 ПрофильПрофиль   Войти и проверить личные сообщенияВойти и проверить личные сообщения   ВходВход 

Битвы наших предков
На страницу Пред.  1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10  След.
 
Начать новую тему   Ответить на тему    Список форумов -> История
Предыдущая тема :: Следующая тема  
Автор Сообщение
Игнатий
Постоянный участник

   

Зарегистрирован: 24.09.2012
Сообщения: 10819

СообщениеДобавлено: Сб Янв 13, 2018 6:56 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Битва под Шкловом (1654)



Битва под Шкловом — сражение между русской армией под командованием Якова Черкасского и литовской армией великого гетмана Януша Радзивилла, состоявшееся 12 августа 1654 года в ходе русско-польской войны 1654—1667. В ходе сражения литовская армия одержала тактическую победу. Во время боя было частное солнечное затмение с большой фазой.


Предыстория сражения


В ходе Государева похода 1654 года (наступления русской армии) центральная группировка русских войск под личным командованием царя Алексея Михайловича начала осаду Смоленска. Противостоящие группировке литовская армия гетмана великого Януша Радзивилла расположилась в укрепленном лагере под Оршей, в ожидании сбора подкреплений и помощи от польских войск. Первичной задачей литовцев было снятие осады путём частных атак на русские войска. Такая стратегия уже была успешно использована литовской армией во время Смоленской войны 1632-34 годов.
Опасаясь повторения тех событий, царь уделил большое внимание ликвидации этой угрозы. Против литовцев были направлены две армии — Якова Черкасского из центральной группировки от Смоленска и основная часть южной группировки русских войск под командованием Алексея Трубецкого. Неравенство сил вынудило Януша Радзивилла к отступлению от Орши к Головчину, в ходе которого состоялось два крупных сражения — 12 августа 1654 года под Шкловом и 24 августа 1654 года под Шепелевичами.


Соотношение сил и планы сторон


Для разгрома литовской армии Черкасскому были выделены значительные силы, состоящие в основном из конницы, которая не требовалась для ведения осады Смоленска. Армия была разделена на воеводские полки разнородного состава, которые впоследствии вступали в бой поочерёдно. Армия Черкасского в итоге насчитывала до 17000 человек, включая в себя следующие части
Поместная конница, в составе 104 сотен (ок. 8500 чел.)
Три рейтарский полка ("тысячи") А. Фанмендина, И. Фанбуковена и В. Кречетникова (до 2800 чел.)
Драгунский полк К. Деспевиля (до. 1500 чел.)
Шесть приказов московских стрельцов И. Азарьева, А. Лопухина, С. Коковинского, В. Философова, И. Ендогурова и И. Нелидова (ок. 3000 чел.)
солдатские полки .
Непосредственно в сражении принимали участие ок. 12000 человек, так как пехота была оставлена в лагере в районе Копысию
Литовская армия Я. Радзивилла насчитывала до 8 тысяч человек: около 5 тысяч наёмных или компутовых войск, в том числе 3 гусарские хоругви, около 20 казацких хоругвей, 7-8 татарских хоругвей, 2 рейтарских полка и 6 драгунских рот, около 5 рот немецкой и 5 рот польско-венгерской пехоты, а также несколько тысяч посполитого рушения, которое отличалось крайне низкой боевой готовностью. Большая часть пехоты была оставлена прикрывать обоз и в сражении участия не принимала. Гетман стремился не допустить объединения сил двух русских армий, надеясь разбить их по частям, после чего беспрепятственно отступить за Березину навстречу подкреплениям из Великого княжества Литовского и Польши.


Ход сражения


Отправив 5 августа большой обоз в направлении Головчина, гетман с большей частью армии прикрывал его отход. 9 августа он оставил Оршу и, получив сведения о движении армии Черкасского 11 августа, занял удобную позицию в нескольких километрах от Шклова. Литовская армия занимала оборону на южном берегу реки Шкловка напротив брода. В центре были выстроены конные хоругви, а на флангах в оврагах укрыты драгунские полки и роты. Таким образом, русским войскам приходилось атаковать противника, переправляясь у него на виду по броду.
В пять часов вечера начались атаки русской конницы. Русская армия вступала в бой по частям, по мере подхолида к месту сражения. Ширина фронта не позволяла русским войскам использовать преимущество в силах, а обходные маневры были скованы условиями местности и огнём драгунских рот. При этом Черкасский всего однажды безуспешно попытался применить обходной манёвр, предпочитая фронтальные атаки.
Первым в бой вступил Ертаульный полк под командованием Юрия Барятинского в составе 9 сотен поместной конницы (до 750 чел.). Обнаружив крупные силы литовцев он отступил за переправу. Получив подкрепление в виде отряда кн. Дмитрия Львова (7 сотен, ок. 550 чел.), Барятинский вновь атаковал, оттеснив противника за переправу. Литовский гетман старался вынудить противника атаковать сильную оборонительную позицию, что ему удалось сделать. Переправляясь через брод, русские конные сотни сталкивались с литовской конницей. Упорное сражение длилось пять часов, в течение которых русские и литовские отряды по нескольку раз переходили в атаку. По мере развития сражения в бой вступали новые русские конные сотни, посылаемые Черкасским из своего полка, но это не приводило к успеху.[3].
Третья атака была предпринята после подхода к месту боя Передового полка под командование кн. Никиты Одоевского и кн. Фёдора Хворостинина в составе 26 поместных сотен и рейтарского полка Фанмендина (всего ок. 3000 чел). Бой превратился в конные схватки, шедшие с переменным успехом, в то же время литовцы прочно удерживали свои позиции. Решающая атака была произведена после выдвижения к месту боя Большого полка под командованием самого Черкасского и кн. Семёна Прозоровского в составе 27 сотен и рейтарского полка Фанбуковена. Несмотря на численное превосходство русской конницы не удавалось сбить противника с позиций, хотя литовцы несли ощутимые потери. Попытка флангового маневра русской конницы была пресечена огнём литовских драгун из оврагов, выбить которых оттуда из-за отсутствия на поле боя пехоты русские не могли. К тому же неширокий фронт противостояния не позволил развернуть все силы и атаки велись отдельными воеводскими полками.[4].
После подхода "Прибылого" полка кн. П.И. Черкасского (8 поместных сотен и драгунский полк Деспевиля - ок. 2100 чел.) и Сторожевого полка кн. М.М. Тёмкина-Ростовского (27 сотен и рейтарйский полк В. Кречетникова - ок. 3000 чел.) превосходство русской армии стало двукратным. Бой к этому времени длился уже более 4 часов. Понимая, что время работает на русскую армию и, опасаясь подхода русской пехоты, Радзивилл предпринял мощную контратаку всеми имевшимися силами. Возглавляли атаку три гусарские хоругви (около 300 всадников). Этой атакой литовцам удалось отбросить русскую конницу за Шкловку, отдельные литовские хоругви достигли даже лагеря русской армии, где располагалась пехота и артиллерия.[5].
Наступившая ночь прервала сражение. Черкасский решил не продолжать атаки и отошел к Копыси. Поле боя осталось за литовской стороной. Однако, ввиду очевидного превосходства противника в силах (стало известно о наличии крупных вил пехоты), литовская армия на следующий день продолжила отступление. В ночь на 13 августа Радзивилл приказал отойти к Головчину и Борисову.


Потери сторон


Несмотря на ожесточённый бой, потери русской армии были не очень велики. Так например три рейтарских полка списочной численностью 2800 всадников, потеряли всего 9 человек убитыми и 17 ранеными.[6]. Сопоставимыми были потери и дворянских сотен, что позволяет оценить общие потери русской армии в несколько сотен человек. Литовская армия потеряла убитыми и ранеными около 700 человек (в том 200 убитыми). Наибольшее количество потерь в армии Радзивилла приходилась на лучшие части — гусарские хоругви и рейтарский полк гетмана великого. Потери начальных людей были также незначительными с обеих сторон: у литовцев погибло 2 поручика, у русских - 1 сотенный голова. Обе стороны заявили о захватe примерно 20 пленных.





Итоги и значение сражения


Литовская армия одержала тактическую победу, используя хорошо укрепленную позицию и ошибки командования русской армии. Ни одна из сторон не достигла поставленных целей — литовцы продолжили отступление, а русские армии продолжили преследование. Сражение продемонстрировало значение использование тяжелой кавалерии (гусар) для нанесения решающего удара, а также возросшую боеготовность и выучку русской конницы, которая выдержала многочасовой бой с наемными литовскими войсками.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Nicola_Canadian
Модератор

   

Зарегистрирован: 08.01.2008
Сообщения: 19153
Откуда: I1-L22-P109, S14887a*, HV9b1a

СообщениеДобавлено: Сб Янв 13, 2018 8:09 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Всегда думал, что гусары это легкая кавалерия...
_________________
Сильный гнев мудреца и война храбреца испытает...

А больную кровь да в лесу людском чуять русичу был отцов наказ...

Встречай своих воинов, Один, - мы вернулись домой!...
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Посетить сайт автора
Игнатий
Постоянный участник

   

Зарегистрирован: 24.09.2012
Сообщения: 10819

СообщениеДобавлено: Сб Янв 13, 2018 3:50 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой




Польский гусар, подумаете вы.. А вот и нет! На картинке изображен Христофор Рыльский, полковник первого гусарского полка русской армии на параде царских войск 14 мая 1654 года

«Полковник Рыльский вел 1000 гусар, обмундированных по польскому образцу, с барабанами и свирелями. У его лошади были: на голове султан, на спине крылья и дорогой, шитый золотом чапрак»
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Евгений 11
Постоянный участник

   

Зарегистрирован: 21.10.2014
Сообщения: 9408
Откуда: Хабаровск

СообщениеДобавлено: Сб Янв 13, 2018 4:22 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Доспех русского гусара 17-го века (справа):

Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Игнатий
Постоянный участник

   

Зарегистрирован: 24.09.2012
Сообщения: 10819

СообщениеДобавлено: Сб Янв 13, 2018 4:35 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Битва под Брестом (1655)


17 (27) ноября 1655 г. войско боярина кн. С.А. Урусова и стольника кн. Ю.Н. Барятинского у дер. Верховичи, неподалеку от Бреста, нанесли поражение вдвое превосходящему войску витебского воеводы П.Я. Сапеги. Кстати, этот П.Я. Сапега был сыном того Яна Петра Сапеги, который руководил войсками Лжедмитрия II.

Из участников сражения примечателен кн. Ю.Н. Барятинский. Это один из самых способных русских воевод второй половины XVII в. и, в будущем, усмиритель разинского востания.

Русское войско, двигавшееся от Гродно к Бресту начало кампанию не совсем удачно, оно было атаковано противником 11 ноября в результате боев оказалось осажденным численно превосходящими силами Сапеги.
16 ноября поляки предложили русским условия сдачи. Урусов отверг их, после чего, Сапега, надеясь на численный перевес, атаковал русских ратников. Но, в этом деле преуспеть не смог.

Воеводы, вместо того, чтобы отбивать наступление неприятеля, сами атаковали поляков и литву. Князь Ю.Н. Барятинский, во главе конницы, лобовым ударом уничтожил сапежинских крылатых гусар, а С.А. Урусов с пешими ратниками разгромил пехоту неприятеля. Как писал Урусов в своей отписке, "...гетмана Павлу (так в тексте) Сапегу и полских людей побили наголову, а секли их и гоняли товарыщ мой, князь Юрья, с твоими государевыми ратными людми за шесть верст до Брести. А я, холоп твой Сенка, с поля поехал в обоз к наряду и к пехоте и дожидался в обозе товарыща своего и ратных людей. А самого, государь, Сапегу с лошеди збили, и отвалялся пешь болотом стало к ночи, а брата его Яна Сапегу, подстаросту Молчевского, убили, а гусар, государь, и вингерскую пехоту и с началными людми и с пушкари всех посекли. Да взято, государь, на бою четыре пушки, что у них было, и с пушечным запасом, да дватцать восмь знамен, да тритцать шесть литавры и барабаны, да в языцех, государь, взято полковник Станислав Липницкий да думного их человека Адама Стабровского , да князь Александра Полубенского, да Ивана Салтыкова с товарыщи пятдесят человек."

Результатом сражения была присяга шляхты ВКЛ на верность царю Алексею Михайловичу. Как видно из отписки, в битве участвовал некий Салтыков, возможно потомок бежавшего в Польшу предателя М.Г. Салтыкова.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Aquila Aquilonis
Модератор

   

Зарегистрирован: 09.01.2008
Сообщения: 17532
Откуда: Арьяна Вэджа

СообщениеДобавлено: Сб Янв 13, 2018 7:57 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Оборона Опочки в 1426 г.

В 1426 г. литовский великий князь Витовт в очередной раз попытался евроинтегрировать Псковскую землю. Однако там ещё прекрасно помнили предыдущую попытку евроинтеграции, состоявшуюся на двадцать лет раньше: «В лето 6914 (1406). Прииде поганыи отступник правыя веры християнъския отметникъ божии, сынъ дияволь, неверникъ правде, ни крестному целованию, князь литовъскии Витовтъ, и повоева Псковскую власть и город Коложе взялъ на миру и на крестномъ целовании, а миру не отказавъ, ни крестнова целования не отславъ, ни мирных грамот, а грамоту разметную псковъскую посла к Новугороду, а сам окаянныи поиде на Псковскую землю, и шедши повоева месяца февраля въ 5 день, на память святыя мученицы Агафии, первое прииде на Коложскую землю, на Фарисеове недели в пятницу: овых изсече, овых поведе во свою землю, а всего полону взя 11 тысящь мужеи и женъ и малых детеи, опроче сеченых; а под городомъ Вороначем наметаша ратницы мертвых детеи две лодии; не бывала такова пакость яко же и Пъсковъ сталъ…» (Псковская 1-я летопись. ПСРЛ. Т. 5, вып. 1, с. 28 ).

На этот раз Витовт взял с собой разноплемённую команду евроинтеграторов – литовцев, поляков, чехов и румын. Их сопровождали авраамические братушки – отборное татарское войско («двор»), выпрошенное Витовтом у ордынского хана Улуг-Мухаммеда. Первой на пути Витовта оказалась псковская крепость Опочка. Опочане применили военную хитрость – они подвесили въездной мост на верёвках, поставив снизу остро заточенные колья, а сами спрятались, сделав вид, что в городе никого нет. Когда войско Витовта устремилось в крепость, оборонявшиеся обрезали державшие мост верёвки. Часть нападавших погибла, упав на колья, другая часть была взята в плен. После этого опочане на глазах у Витовта содрали с евроинтеграторов кожу, а авраамическим братушкам отрезали половые члены и вставили в рот: «Въ лето 6934 (1426)… Того же лета князь великии Литовскии Витовтъ ходилъ на Псковъ съ многими силами, съ нимъ была земля Литовская и Лятцкая, Чехы и Волохы понаимованы и Татарове его, а у царя Махметя испроси дворъ его, и преже прииде подъ градокъ Псковскои, подъ Опочки. Людие же въ граде затворишеся потаившеся, яко мнети пришедшимъ пуста его; и тако начяша Татари скакати на мостъ на конехъ, а гражане учиниша мостъ на ужищахъ, а подъ нимъ колье изостривъ побиша, и якоже бысть полнъ мостъ противныхъ, и гражане порезаша ужища, и мостъ падеся съ ними на колие оно, и тако изомроша вси; а иныхъ многыхъ Татаръ и Ляховъ и Литвы живыхъ поимавши въ градъ мчаша и режущи у Татаръ срамныя уды ихъ, имъ же въ ротъ влагаху, якоже бе и самому Витовту видети то, и всемъ прочимъ съ нимъ, а Ляхомъ и Чехомъ и Волохомъ кожи одираху. Витовтъ же видевъ то и срама исполнися поиде прочь, не учинивъ градку тому ничтоже…» (Симеоновская летопись. ПСРЛ. Т. 18, с. 168-169).

Иллюстрации из Лицевого свода


Витовт просит войско у хана Улуг-Мухаммеда и подступает к Опочке





Татары скачут по мосту





Опочане режут верёвки и нападающие падают на колья





Опочане ведут пленных в город





Казнь пленных

Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Игнатий
Постоянный участник

   

Зарегистрирован: 24.09.2012
Сообщения: 10819

СообщениеДобавлено: Сб Янв 13, 2018 8:24 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Евгений 11
Постоянный участник

   

Зарегистрирован: 21.10.2014
Сообщения: 9408
Откуда: Хабаровск

СообщениеДобавлено: Сб Янв 13, 2018 8:34 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Кираса не по размеру.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Игнатий
Постоянный участник

   

Зарегистрирован: 24.09.2012
Сообщения: 10819

СообщениеДобавлено: Сб Янв 13, 2018 9:04 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

21(31) октября 1578 г. произошло неудачное для русского войска сражение под Венденом.



В 1578 г. пред русским войсками в Ливонии стояла задача вернуть города Оберпален (Полчев) и Венден, перешедших к неприятелю (первый - в результате измены царского "голодовника" Магнуса). В июле 1578 г. Полчев был возвращен. Венден осаждался войском боярина кн. И.Ф. Мстиславского. Из-за приближения неприятельских войск осада была снята. Новую попытку решено было предпринять осенью этого года.
Под Кесь было послано войско трехполкового состава (общая численность неизвестна), которой руководил боярин кн. Иван Юрьевич Булгаков Голицын. При этом войске был значительный наряд - 17 орудий (в т.ч. 4 тяжелых пищали, одна из которых - внушительных размеров - называлась "Волк"). Осада длилась 5 дней - с 15 по 20 октября. В это время к городу приблизились отряды польского военачальника Андрея Сапеги и шведского командира из Ревеля Юргена Бойе. Им удалось соединиться к северу от Кеси и 21 октября нанести удар русскому войску. Неприятель переправился через реку Аа и завязал сражение. Русским ратникам не удалось сбросить врага в реку, после чего главные воеводы И.Ю.Булгаков Голицын, Ф.В.Шереметев, А.Д.Палецкий и дьяк А.Я.Щелкалов повели себя недостойно: отвели свои отряды в Юрьев-Ливонский, бросив на произвол судьбы своих товарищей с огнестрельным нарядом. На следующий день Сапега и Бойе завладели русской артиллерией. В плен попали воеводы П.И.Татев П.И.Хворостинин, М.Ф.Гвоздев-Ростовский и дьяк А.Клобуков. По сообщению РК 1475-1605, поляки и шведы "наряд весь взяли: Волка, да две Девки, да Змей пернов-ской, да три верховых, да 7 полуторных, да три скорострелных". К слову, "Волк" сохранился до наших дней. находится в Швеции. Судя по внешнему виду, оный является не только инструментом полиоркетики, но и произведением литейного искусства.
Известно, что в битве погибло 162 детей боярских (имена есть в Синодике по убиенным во брани). Среди них есть дальний Иван Андреев сын Дубенской - родственник основателя Красноярска Андрея Дубенского.



В.А. Нечаев. Подвиг русских пушкарей под Венденом.


Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Евгений 11
Постоянный участник

   

Зарегистрирован: 21.10.2014
Сообщения: 9408
Откуда: Хабаровск

СообщениеДобавлено: Сб Янв 13, 2018 9:09 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Пушкари в лаптях.... .
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Игнатий
Постоянный участник

   

Зарегистрирован: 24.09.2012
Сообщения: 10819

СообщениеДобавлено: Сб Янв 13, 2018 9:57 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

18 октября 1582 г. гарнизоном Орешка был отбит штурм воинства шведского короля Юхана III.




О ходе осады кое-что известно благодаря хронике ревельского священника Бальтазара Руссова. Примечательно, что шведский апологет Руссов откровенно пишет о жестоком поражении шведов под городом.
"В 1582 г., летом, король шведский снова собрал огромное войско из шведов, немцев, французов и итальянцев, а также и русских, отпавших от своего великого князя, и с этим войском вместе с огромной армадой, орудиями и разными боевыми снарядами в сентябре осадил сильный замок Нетеборг (Орешек) в России, обвел окопами и стал обстреливать. А так как упомянутый замок лежал между широкими, быстрыми реками и водами, и с суши к нему не было доступа, потому они должны были строить шанцы на маленьком островке, с которого они очень скоро пробили стену этого замка, а 8 октября начали приступ на лодках или маленьких кораблях; во время этого приступа часть шведских кнехтов взяли несколько русских орудий и владели ими с пол часа. Но так как другие кнехты замедлили по причине рек и не могли успеть придти к ним на помощь, то русские снова отбили их. Тогда приступ оказался напрасным и они не мало ошиблись в расчете.
14-го октября к замку пришло на помощь по воде много русских кораблей с провиантом, боевыми снарядами и разными необходимыми вещами. Русские тогда снова ободрились. 15-го октября прибыл господин Понтус, военачальник, и 18-го октября решился снова попытать счастия и еще раз велел идти на приступ, но и этот штурм, как и первый, оказался бесполезным."
Согласно РК 1550-1636, в Орешке воеводами были "князь Василей Иванович Почуй Ростовской да наугородцы Иван Судоков да Василей Хвостов."
На помощь городу из Торжка была отправлена рать во главе с боярином кн. А.И. Шуйским. Шведы покинули окрестности крепости до прибытия этого войска.
Во время Баториевой войны Юхану III удалось захватить несколько русских крепостей, поскольку все имеющиеся у Ивана IV войска были сосредоточены для отражения литвы и поляков. После заключения ям запольского перемирия Шведы остались один на один с Россией и их дела пошли не так удачно: в феврале 1582 г. окольничий кн. Д.И. Хворостинин и думный дворянин М.А. Безнин-Нащокин разбили шведское войско у с. Лялицы (Лямицы) в Вотской пятине, а в конце годв шведов ждала неудача под Орешком. Только черемисское восстание заставило Русское государство прервать борьбу Плюсским перемирием. В 1590 г. война со шведами возобновилась.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Игнатий
Постоянный участник

   

Зарегистрирован: 24.09.2012
Сообщения: 10819

СообщениеДобавлено: Сб Янв 13, 2018 10:14 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

9 (19) августа 1642 г. ратники Тобольского и Томского разрядов, которыми руководили томский воевода Иван Семенович Кобыльский нанесли решительное поражение енисейским киргизам.



Вооруженное противостояние с киргизами тянулось с 1609 г. и особого ожесточения достигло после строительства Красноярского острога в 1628 г. Летом 1641 г. тарский воевода Яков Тухачевский совершил большой поход вглубь Киргизской земли. Киргизам был нанесен значительный урон, но войско вышло из-под контроля Тухачевского, в результате чего не была достигнута цель похода - строительство острога посреди киргизских кочевий. Вместо этого неподалёку от нынешнего города Назарово был возведен небольшой Ачинский острог.
Летом 1642 г. воеводы томского разряда решили нанести киргизам новый удар. Для этого в Томске было собрано войско во главе с опытным воином - воеводой Иваном Семеновичем Кобыльским. Оно состояло из 8 "сотен" (тобольские и томские казаки, служилая литва, тобольские юртовские татары) и ертаула, имело при себе "огненный наряд" (пушки). Кобыльский вышел из Томска 10 июля и прибыл в Ачинский острог в конце месяца. Здесь к нему присоединилось 50 красноярских казаков. Понимая, что наличных сил недостаточно, Кобыльский попросил помощи из Красноярска. Тамошний воевода отправил "в сход" главным силам конный отряд ротмистра Степана Коловского и аринского князца Абытая Тюлькина, а вверх по Енисею - судовую рать атамана Милослава Кольцова.
6 августа Кобыльский покинул Ачинский острог, а 9 числа не доходя Белого Июса (р. Чулым в районе протоки Анги), встретился со своим противником - алтысарским князцом Ишеем Номчиным. Ишей собрал все имеющиеся силы, в его войске были даже отряды сюзеренов - монгол. С "третьего часу дни до вечера" происходил бой: киргизы трижды неудачно атаковали русское войско. В результате Ишей попытался начать переговоры.
В этот же день, 9 августа, отряд красноярских служилых людей вступил в бой с киргизами и их кыштымами на р. Туачак "за Белым Июсом" (видимо, разбил заслон, который оставил Ишей на южном берегу Чулыма). Киргизы были опрокинуты в конной сшибке и укрепились на горе, откуда стреляли в красноярцев из пищалей. Казаки и подгородние татары "измнников с горы с камня сбили, многих побили и переранили". В это же время Милослав Кольцов разбил на "Сыдинских перевозах" (устье р. Сыда) киргизский отряд, шедший на помощь Ишею.
10 августа Ишей, осознав свое военное поражение, попытался потянуть время, чтобы попросить помощи из далёкой Халхи. Он сообщил Кобыльскому, что готов дать шерть русскому царю после совета со всей своей "землей". Томский воевода потребовал немедленного принятия решения. В противном случае он намеревался начать атаку на киргизское войско. Ишею ничего не оставалось, как шертоват, выдать аманатов (заложников) и дать обязательство направить послов в Россию. После этого войны с киргизами прекратились до 1666 г., времени, когда в Минусинскую котловину нагрянули джунгары.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Игнатий
Постоянный участник

   

Зарегистрирован: 24.09.2012
Сообщения: 10819

СообщениеДобавлено: Сб Янв 13, 2018 10:21 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

12 августа 1519 года крымский полководец Богатыр Герай (в русских летописях - Богатырь-царевич, т.к. это сын тогдашнего крымского "царя") наголову разгромил польско-литовскую армию гетмана К.И. Острожского под Сокалем.
В итоге Богатыр долетел со своей конницей чуть ли ни до Кракова. Как видно, военная мощь кочевников северного причерноморья в XVI в. была вполне на уровне. Проблему защиты своих южных рубежей польско-литовское государство не смогло решить.

Иллюстрация: гравюра как бы изображающая бой татар и поляков.



Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Игнатий
Постоянный участник

   

Зарегистрирован: 24.09.2012
Сообщения: 10819

СообщениеДобавлено: Вс Янв 14, 2018 10:01 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Игнатий
Постоянный участник

   

Зарегистрирован: 24.09.2012
Сообщения: 10819

СообщениеДобавлено: Чт Янв 25, 2018 6:24 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Осада Стародуба и "стародубская резня" (1535)


Осада Стародуба — событие русско-литовской войны 1534—1537 годов, в память о котором эта война также называется Стародубской. Объединённое войско Великого княжества Литовского и Королевства Польского осадило в 1535 году русский город Стародуб в Северской земле и после продолжительного сопротивления взяло его, учинив среди населения жестокую массовую резню, выбивавшуюся из практики того времени.


Предыстория


В ходе кампании 1534 года литовцы уже осаждали Стародуб, однако эта попытка осталась столь же безрезультатной, как и осады ряда других русских городов, таких как Смоленск и Чернигов. В ответ русские силы зимой 1535 года совершили несколько рейдов вглубь Литвы, доходя до Вильны и Новогрудка. После этого Литве пришлось обратиться за военной помощью к Польше, объединённой с ней личной унией. В летнюю кампанию 1535 года польские и литовские войска во главе с Яном Тарновским и Юрием Радзивиллом решили не идти на хорошо укреплённый Смоленск и нанесли удар на южном направлении. Взяв 15 июля Гомель, они спустя 15 дней подошли к Стародубу. Одновременно союзные с Литвой крымские татары напали на Рязанскую землю, из-за чего значительные силы Русского государства были направлены на отражение их набега и не смогли прийти на помощь Стародубу.


Ход осады


Осада Стародуба началась 30 июля 1535 года. Город был хорошо укреплён и имел сильный гарнизон во главе с Фёдором Телепневым-Оболенским. По данным историка Михаила Крома, в городе находилось от 15 до 20 тысяч человек, что было сопоставимо с количеством осадного войска. При этом в Стародубе было много небоеспособного населения, в том числе детей, женщин и стариков.

Благодаря самоотверженной обороне русского гарнизона и горожан, подтверждаемой русскими и польско-литовскими источниками, осада длилась около месяца и сопровождалась взаимным артиллерийским обстрелом. Не решаясь пойти на штурм, поляки и литовцы решили действовать с помощью подкопа под стены. Когда подкоп был готов, в него были помещены мины, которые были приведены в действие 29 августа. Взрывом был проделан крупный пролом в городской стене, что послужило сигналом для штурма. Упорное сопротивление защитников города дважды позволяло выбить литовцев и поляков из города, однако во время второй вылазки, в ходе которой Телепнев-Оболенский дошёл вплоть до литовского лагеря, осаждавшим удалось прижать его к телегам и взять в плен.


Последствия


Овладев городом, Тарновский и Радзивилл предали его огню и разрушили до основания. По данным различных источников, Тарновский велел казнить уцелевших защитников города, а также «чернь», которую «сажали улицами да обнажали да секли». Казни пленных детей боярских перед шатром Тарновского продолжались целый день. Лишь небольшую часть пленных оставили в живых и увели в Литву, среди них наиболее знатных воевод — Фёдора Телепнева-Оболенского, С. Ф. Сицкого, Ф. П. Сицкого. Спустя десятилетия резня в Стародубе оставалась в памяти современников. В частности, о ней перед литовскими послами в 1563 году вспоминал Иван Грозный, противопоставляя ей своё обращение с пленными во взятом Полоцке: «в наши не в свершенные лета отец государя вашего Жигимонт король прислал своих людей с бесермены к нашей вотчине к Стародубу, и город взяли, и воевод наших, и детей боярских с женами и с детьми многих поимали и порезали, как овец».

Попытки литовцев по требованию короля Сигизмунда удержать занятую ими Северщину не увенчались успехом. Укрепления разрушенного Стародуба не были восстановлены, а польские наёмники в связи с нехваткой денег в казне объявили о прекращении участия в войне и отправились домой. Также немаловажную роль сыграло отсутствие поддержки среди местного населения. Единственным приобретением Литвы, которое она смогла сохранить за собой, остался Гомель, где литовцам помогла сохранность структур старой знати.


Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Игнатий
Постоянный участник

   

Зарегистрирован: 24.09.2012
Сообщения: 10819

СообщениеДобавлено: Сб Янв 27, 2018 5:56 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Сражение при Судьбищах 3-4 июля 1555 г.


"Несколько слов о географии места сражения. Судьбищи — название урочища, располагавшегося на северной окраине Поля, в верхнем течении реки Любовша. Здесь смыкались две главных татарских сакмы, по которым они ходили на Русь — Муравская и Калмиусская. Позднее здесь возникло одноименное село...До наших дней сохранились и остатки самого урочища, возле которого и произошла эта «ознаменованная славой отчаянной битва».

События 1555 г. стали закономерным продолжением русско-крымского конфликта. Не сумев в 1552 г. оказать помощи Казани, Девлет-Гирей попытался поддержать астраханцев, предприняв новый поход на Москву. К его организации хан отнесся чрезвычайно ответственно. Он постарался поддержать у Ивана и его советников видимость своей готовности продолжать мирные переговоры. Одновременно Девлет-Гирей распустил слух, что собирается совершить поход на адыгских князей. Не доверяя хану, в Москве заблаговременно развернули оборонительную завесу на «Берегу». 5-полковая рать во главе с воеводами князем И.Ф. Мстиславским и М.Я. Морозовым в конце марта начала занимать позиции на Оке, в треугольнике Коломна-Кашира-Зарайск. Как обычно, с 25 марта «на первой срок» были назначены воеводы в крепости «...от поля и по берегу от крымские стороны».

Однако только этим в Москве решили не ограничиваться...Анализ численного состава и структуры рати, посланной с И.В. Шереметевым, и изучение послужного списка воевод, назначенных в помощники Шереметеву, позволяют предположить, что в Москве был разработан план крупномасштабной операции по разгрому главных сил войска Девлет-Гирея. Выдвижение глубоко в пределы Поля рати Шереметева было частью общего стратегического замысла русской «ставки» (термин Ю.Г. Алексеева). Он и его люди должны были заблаговременно обнаружить крымское войско, сопроводить его до русских пределов и здесь атаковать неприятеля с тыла, сковав до подхода главных сил «береговой» рати и Государева полка. Рать Шереметева должна была стать «наковальней», на которую обрушился бы «молот» главных сил русской армии. В соответствии с этим замыслом Шереметев, «муж зело мудрый и острозрительный и со младости своея в богатырских вещах искусный», получил в свое распоряжение отборные силы.

Согласно Никоновской летописи, для участия в походе под началом Шереметева, представителя старомосковского боярского рода, было выделено «детей боярских 4000, а с людми их и казаков и стрелцов и кошевых людей тринатцать тысячь»...Однако реально скорее всего у Шереметева ратников было меньше названного летописцем числа — с учетом естественного «нетства» (в Речи Посполитой на т.н. «мертвые почты» приходилось до 10, а то и более % списочного состава рот и хоругвей) всего в распоряжении Шереметева могло быть до 10 тыс. чел., в т.ч. около 2-3 тыс. стрельцов и казаков и 7-8 тыс. детей боярских и их людей. Сама рать Шереметева включала в себя три полка: большой, передовой и сторожевой.

По плану «ставки» Ивана IV сбор основных сил рати Шереметева должен был состояться в Белеве на Николин вешний день (9 мая), а вспомогательных сил из северских городов под началом почепского наместника, каширского сына боярского И.Б. Блудова — тогда же в Новгород-Северском. Отсюда воеводы должны были начать марш на юг, в пределы Дикого Поля и соединиться в верховьях рек Коломак и Мжи (юго-западнее нынешнего Харькова). Прошел почти месяц от назначенной даты сбора, прежде чем на Троицын день (в 1555 г. он пришелся на 2 июня) войско Шереметева начало марш по Муравскому шляху. Опытный военачальник, И.В. Шереметев, по выражению Курбского, продвигался на юг, «имяше стражу с обоих боков зело прилежную и подъезды под шляхи.». Темп марша был небольшой — в среднем в день русская рать проходила по 20-25 км.

Тем временем Девлет-Гирей в конце мая выступил в поход к русским рубе-жам. Во вторник 18 июня передовые татарские отряды вышли к Северскому Донцу. На следующий день крымское войско начало «лезть» через Донец сразу в четырех местах между нынешними Змиевым и Изюмом — «.под Изюм-Курганом и под Савиным бором и под Болыклеем и на Обышкине»...

Когда основные силы Девлет-Гирея примерно 29-30 июня скорым маршем (примерно по 50 или даже более км в сутки), двинулись на Тулу, Шереметев, к этому времени «повисший» у него на хвосте, решил атаковать ханский кош. 1 июля посланные воеводой вперед головы Ш. Кобяков и Г. Жолобов (дети боярские с Рязани и с Тулы) со «детьми боярскими многими» взяли «царев кош» и вместе с ним богатую добычу. Согласно Никоновской летописи, в руки русских попало «лошадей с шестьдесят тысящ да аргомаков з двесте да восмьдесят верблюдов». Разобравшись с огромной захваченной добычей, Шереметев отправил часть ее на Мценск (видимо, вместе с Жолобовым), а другую — на Рязань (с Кобяковым), а сам 2 июля пошел вслед за ханом, который, судя по всему, все еще не подозревал о том, что происходит у него в тылу. Захваченные в кошу пленники показали, что Девлет-Гирей «пошел на Тулу, а ити ему наспех за реку за Оку под Коширою.».

Однако этот успех оказался для Шереметева последним. 2 июля Девлет-Гирей получил известия не только о том, что с севера на него выдвигается сам Иван IV с превосходящими силами, но и о том, что его кош захвачен ратью Шереметева. Ему стало понятно не только то, что навстречу ему с севера движется во главе огромного войска сам русский царь, но также и то, что в тылу у него случилась подлинная катастрофа. Потеряв половину лошадей, татарское войско утрачивало маневренность, свой главный козырь. Над ним, оказавшимся фактически в окружении, нависла угроза полного разгрома.

Однако не случайно хан прославился «великой ревностью к войне». Оценив ситуацию и убедившись в том, что в сложившейся ситуации маневр с целью обойти позиции русских войск на Оке с запада теряет всякий смысл, хан принял решение немедленно, не распуская свою рать для «войны», повернуть назад. В момент, когда он принял это решение, от места впадения Плавы в Упу, где, очевидно, стояло татарское войско, до Коломны, где находились главные силы русской армии, было около 180-200 км, и примерно столько же до захваченного Шереметевым коша. У хана появился реальный шанс нанести удар по Шереметеву, разгромить его войско, отбить хотя бы часть обоза и табунов, а затем поспешно, избегая столкновения с главными силами русского войска, отступить в Поле.

Для Шереметева такое решение оказалось, судя по всему, неожиданным. Значительная часть его войска (по сообщению Никоновской летописи, до 6 тыс.) отделилась и отправилась, как было отмечено выше, перегонять захваченные табуны, а сам он с оставшимися ратниками двинулся по татарской сакме на север. В полдень (около 14.00) 3 июля, в среду, у урочища Судьбищи полки Шереметева столкнулись с татарскими авангардами. На первых порах сражение разворачивалось благоприятно для русских. Татарское войско сильно растянулось на марше и вступало в бой по частям, «пачками». Это позволило Шереметеву успешно отражать атаки неприятеля и контратаковать. В серии конных схваток, начинавшихся с «лучного боя» и переходивших затем в «съемный» (т.е. рукопашный) бой и длившихся около 6 часов, сотни детей боярских, действовавших при поддержке стрельцов и казаков, «передовой полк царев и правую руку и левую потоптали и знамя взяли Шириньских князей».

Казалось, что победа вот-вот будет достигнута, несмотря на то, что численный перевес был на стороне противника — ведь род Ширинов занимал в политической иерархии Крымского ханства особое, первое, место среди прочих татарских карачи-беев. Ширинские бии считались главнокомандующими татарским войском («оглан-баши») и выставляли в поход до половины всех воинов. Однако допрос пленных показал, что главные силы татар в бой еще не вступили — хан не успел подойти к полю боя. Обе стороны заночевали на поле боя, готовясь возобновить с утра сражение. Видимо, именно тогда стрельцы, казаки и кошовые детей боярских завели кош в дубраву и устроили здесь «засеку», которой предстояло сыграть важную роль на следующий день. Тогда же были посланы гонцы к Г. Жолобову и Ш. Кобякову с приказом срочно вернуться к главным силам. Однако к утру в лагерь вернулось всего лишь около 500 ратников, остальные не решились оставить столь богатую добычу и продолжили гнать табуны к Мценску и Рязани. Т.о., в распоряжении Шереметева к утру 4 июля было, согласно летописи, около 7 тыс. ратных людей, с которыми ему предстояло сразиться теперь уже со всем татарским войском сразу.

Готовились к решающей схватке и татары. Ночью на поле боя прибыл Девлет-Гирей с основными силами крымского войска, своей гвардией (в т.ч. мушкетерами-сейменами) и артиллерией. Выслушав доклады своих военачальников и показания пленных (как писал Курбский, «два шляхтича изымано живы, и от татар приведено их пред царя. Царь же нача со прещением и муками пытати их; един же поведал ему то, яко достояло храброму воину и благородному; а другий, безумный, устрашился мук, поведал ему по ряду: «Иже, рече, малый люд, и того вящее четвертая часть на кош твой послано».»), хан ободрился — все было не так уж и плохо, как представлялось ему ранее. Действительно, даже если взять за основу летописное повествование о сражении, то 60 тыс. татар должны были противостоять 7 тыс. русских воинов. Отказавшись от первоначального намерения продолжить отступление и перегруппировав свои силы, Девлет-Гирей вознамерился утром следующего дня взять реванш за унизительные поражение накануне и утрату коша.

На следующий день, 4 июля, с рассветом (между 3.00 и 4.00) сражение возобновилось снова. Ожесточенность схватки все время нарастала. По словам неизвестного турецкого хрониста, «войско татарское потеряло дух и пришло в расстройство Ханские сыновья калга Ахмед-Герай и Хаджи-Герай, пять султанов в бесчисленное множество знатных а простых ратников мусульманских пали под ударами неверных; совершенная гибель была уже близка.». На это же обстоятельство указывает и А. Курбский, который писал, что русские «.так бишася крепце и мужественнее теми малыми людьми, иже все были полки татарские разогнали. Царь же един остался между янычары: бо было с ним аки тысяща с ручницами и дел (пушек — П.В.) не мало.». Однако попытки русских детей боярских атаковать позиции ханской гвардии, предпринятые в 6-м часу утра, были отражены мушкетным и артиллерийским огнем. При этом был тяжело ранен и едва не попал в плен И.В. Шереметев, под которым был убит конь.

Неожиданное ранение русского полководца разом изменило весь ход битвы. «Татаровяж, видевшее царя своего между янычары при делех, паки обратишася; а нашим уже справа без гетмана помешалась.». Добавим к этому, что турецкий аноним, описывая памятный для татар поход 1555 г., так объяснил причины победы хана в сражении. По его словам, «.сын Девлет-Герая, Мухаммед-Герай-султан оставленный отцом стеречь Крым, устыдясь проводить время в покое и бездействии, тогда как отец и его и братья были в походе, собрал, без позволения на то Девлег-Герая, сколько можно было храброго войска, и пустившись с ним на помощь и подкрепление отцу, прибыл именно в то самое время, когда войско мусульманское близко уже было к бегству.

Помня божественные слова: «Знайте, что рай обретается под тенью мечей», он немедля, с криком: Аллах! Аллах! ударил на неприятельский лагерь. Это движение придало силы изнемогавшему ханскому войску; оно снова завязало бой, и неверные были разбиты». Правда, прибытие ханского сына со свежими силами никак не отмечено в русских источниках, поэтому проверить правдивость этого сообщения пока не представляется возможным. Одно ясно точно, что после ранения Шереметева перевес перешел на сторону татар. Конные схватки продолжались, по сообщению Курбского, еще почти 2 часа, и около «пятово часу дни» (т.е. в 8-м часу утра) «.большую половину войска христианского разогнаша татаровя, овых побиша, храбрых же мужей не мало и живых поймано.». Те, кто не погиб или не был взят в плен, «з бою съехали, розметав с собя оружие» и порознь, врассыпную устремились на север, к Туле.

Однако не все дети боярские «обратишася на бег». Окольничий А.Д. Басманов-Плещеев и С.Г. Сидоров сумели собрать вокруг себя часть своих людей и отступили в дубраву, где находились их коши. Здесь Басманов «велел тут бити по набату и в сурну играти». На его призыв «съехалися многие дети боярские и боярские люди и стрел-цы» (согласно летописи, от 5 до 6 тыс., Курбский писал о 2 или больше тыс.), которые заняли здесь оборону («осеклися»). Трижды хан при поддержке огня артиллерии и мушкетеров («со всеми людми и з пушками и з пищалми») подступал к русской засеке и трижды был отражен. Во время этой героической обороны получил вторую рану «из затинной пищали по колену» храбрый С.Г. Сидоров (первую рану он получил в конной схватке от удара татарского копья. Спустя пять недель он скончался от ран в Москве, приняв перед смертью схиму).

Убедившись в том, что взять русский лагерь без больших потерь невозможно и опасаясь удара главных сил русской рати во главе с Иваном IV, двигавшейся в это время к Туле, Девлет-Гирей примерно в 18.00 отдал приказ прекратить атаки и начать быстрый отход на юг. На следующий день татары достигли р. Сосны и «перелезли» через нее, совершив 90-км марш менее чем за сутки.

Подведем итоги сражения. При Судьбищах встретились достойные противники и победу Девлет-Гирей одержал только за счет значительного численного перевеса. Однако его победа была пирровой. Согласно Никоновской летописи, безвозвратные потери с русской стороны (т.е. убитыми и пленными) составили 320 детей боярских и 34 стрельца. В других летописях приводятся явно завышенные сведения о потерях — 2 тыс. детей боярских, 5 тыс. их послужильцев и кошовых и те же самые 34 стрельца. Вместе с тем представляет интерес отмеченное в них соотношение потерь детей боярских и их людей — 1 к 2,5. И если взять за основу сведения Никоновской летописи, то общие безвозвратные потери войска Шереметева составили без учета казаков более 1,1 тыс. ратников, т.е. более 10 % личного состава — очень высокий уровень потерь для сражений не только XVI, но и XVII вв. Поэтому действительно это сражение по праву может быть поименовано «отчаянным».

Потери татар в сражении неизвестны, но, очевидно, они были больше, чем у русских. Во всяком случае, отпущенные из Крыма для сбора выкупа дети боярские Иван Трофимов и Богдан Шелонин сообщали, что «.у царя у крымского на бою царя и великого князя воеводы боярин Иван Васильевич Шереметев с товарыщи побил многых лутчих людей, князей и мурз и ближних людей, и безчестие царю и убытки, сказывает, в том, что кош у него взяли, те лошади на украйну и увели, а на бою с ним русские немногие люди билися и побили у него многих людей.». Т.о, отчаянно сражавшиеся русские воины не только сорвали вторжение большой татарской армии в русские пределы, захватив богатейшие трофеи, но и нанесли неприятелю серьезные потери, превышавшие собственные."
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Игнатий
Постоянный участник

   

Зарегистрирован: 24.09.2012
Сообщения: 10819

СообщениеДобавлено: Чт Фев 01, 2018 1:52 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

31 января 1605 года состоялось сражение при Добрыничах - битва между армией Лжедмитрия I и царскими войсками под предводительством князя Ф. И. Мстиславского близ деревни Добрыничи. Битва завершилась полным разгромом Лжедмитрия I, потерявшего в сражении значительную часть своего войска.

В рамках разворачивающейся гражданской войны войска самозванца Лжедмитрия неуклонно продвигались к Москве, занимая без боя города и селения. Войско Лжедмитрия постоянно росло. 18 декабря войско самозванца одержало верх над царскими войсками князя Ф. И. Мстиславского в сражении под Новгород-Северским. Лжедмитрия покинула часть наёмников, недовольных задержкой жалования. Отступив от Новгород-Северского, Лжедмитрий повёл армию в Севск. В Севске он пополнил армию людьми и запасами продовольствия. Навстречу самозванцу выступили правительственные войска под предводительством князя Ф. И. Мстиславского. В помощь Мстиславскому царь направил боярина князя Василия Шуйского. Московские войска ожидали противника у деревни Добрыничи.

Согласно росписи 1604 г., против самозванца было послано примерно 23,5 тыс. ратников. Прямых указаний на численность войска самозванца нет, но о его значительном количестве можно судить по числу потерь. Согласно официальному сеунчу на поле боя осталось лежать 10,5 тыс. убитых. Новый летописец сообщает, что одних черкас побили 7 тыс.
Битва началась с атаки конницы Лжедмитрия на полк правой руки.

Русские ратники были потеснены, но потом противник налетел на ряды пехоты, которая открыла шквальный огонь из ручных пищалей и полевых орудий. В результате атаковавшие поляки, черкасы и русские сторонники Самозванца были обращены в бегство, за чем последовал разгром всего войска. Вся армия самозванца обратилась в беспорядочное бегство. Сам Лжедмитрий едва избежал гибели. Лжедмитрий бежал в Путивль. Правительственные воеводы не воспользовались плодами победы в полной мере. Из-за их медлительности отряды самозванца успели пополниться немалым количеством казаков. Все это привело к длительной осаде Кром. Тем не менее лжецаревич не обладал достаточно мощным войском для противодействия русской армии. Чашу весов на его сторону склонила только смерть Бориса Годунова.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Евгений 11
Постоянный участник

   

Зарегистрирован: 21.10.2014
Сообщения: 9408
Откуда: Хабаровск

СообщениеДобавлено: Чт Фев 01, 2018 6:31 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Игнатий писал(а):
но потом противник налетел на ряды пехоты, которая открыла шквальный огонь из ручных пищалей и полевых орудий.

Это был первый в русской практике случай использования линейной тактики пехотой.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Игнатий
Постоянный участник

   

Зарегистрирован: 24.09.2012
Сообщения: 10819

СообщениеДобавлено: Пт Фев 02, 2018 8:13 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

"И ДОСПЕХИ СВОИ И ВСЯКОЙ СЛУЖЕБНОЙ НАРЯД ВЕЗЛИ В САНЕХ"
(Битва на Уле (при Чашниках), 26 января 1564г.)

23 января от Полоцка вглубь Великого княжества Литовского двинулись крупные силы русских войск. Целью удара были Орша, Минск, Новогрудок, окрестности Друцка. Перед командованием во главе с князем Петром Шуйским не ставились задачи территориальных захватов: поход носил грабительски-устрашающий характер, чтобы «чинити плен и шкоду». На соединение с отрядом Шуйского от Смоленска шли полки под началом князя Василия Серебряного.Основные силы Великого княжества под командованием Миколая Радзивилла Рыжего и Григория Ходкевича, были сосредоточены под Лукомлем. Кардинал Коммендоне (папский нунций в Польше) в своем письме сообщает данные о численности войск противостоящих сторон: "Ныне прибыли новые письма от гетмана, в коих он извещает , что когда вступил, с 6000 тысячами Литовцев в страну, занятую в прошедшем году Московским, Государем, по сю сторону Двины, Шуйский, воевода Московский, бывший в Полоцке, выступил против него с 8000 русских"

26 января литовской стороной от разведки были получены сведения о начале наступления московских войск. Радзивилл приказал выступать к Чашникам. Вперед были посланы роты Б. Корсака и Р. Баки, которые вскоре вступили в бой с передовыми частями русских на Иванском поле, недалеко от реки Улы. Вскоре подошли основные силы литовцев. Они успели выстроиться в боевой порядок, провести разведку. От нее стало известно, что русская армия устраивается на ночлег неподалеку, под Чашниками.

Причиной беспечного поведения русских, видимо, было то, что Шуйский не ожидал увидеть перед собой крупные силы противника, а рассчитывал на мелкую скоротечную стычку с небольшим литовским отрядом. Радзивилл же, не дожидаясь ночи, поздним вечером атаковал позиции противника. Согласно московской летописи, «Царевы же и великого князя воеводы не токмо доспехи (не) успели на себя положити, но и полки стати не успели». Летописец обвиняет воевод в том, что они «…шли не по государскому наказу, не бережно и не полки, и доспехи свои и всякой служебной наряд везли в санех». Видимо, отряд Шуйского был застигнут врасплох, либо на марше, либо уже когда входил в лагерь и готовился размещаться на ночлег. Воины были без доспехов, оружие везли упакованным на подводах. Тем не менее, они оказали ожесточенное, хотя и безуспешное сопротивление.

В сражении погиб командир русских полков князь Петр Шуйский. Данные об остальных потерях сильно разняться. Русские летописи пишут о том, что полки Шуйского были рассеяны и разбежались, а сами потери составили около 150 человек. Литовцы сообщают о 20 000 убитых и плененных русских. О литовских потерях Радзивилл сообщает: "В происходившей битве наших хотя убито не более 20 человек, но ранено от шести до семи сот. В роте Князя Соломирского почти все рядовые и обозные переранены, а в роте г. Зеновича также почти все, да и сам он ранен в голову".

Узнав о разгроме Шуйского, смоленский отряд под началом В. Серебряного отступил на русскую территорию. Правда, он успел нанести противнику существенный урон: воеводы «…в Литовской земле войну роспустили и Литовские места воевали Дубровинские, Оршанские, Дручские, Березынские, Копосские, Шкловские, Могылевские, Радомльские, Мстиславские, Кричевские и королевские села и деревни жгли и в посылках во многых заставы Литовских людей побивали и языки имали и в полон многых людей и з животы поимали».

Как можно оценить битву под Улой, которую Литва считала чуть ли не реваншем за Полоцк? Несомненен факт поражения русской армии, гибели Шуйского и срыва планов январского похода русской армии вглубь земель Великого княжества Литовского. Все остальное не стоит преувеличивать: было проиграно сражение, но не война, которая все равно развивалась не по самому благоприятному для Литвы сценарию.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Игнатий
Постоянный участник

   

Зарегистрирован: 24.09.2012
Сообщения: 10819

СообщениеДобавлено: Пт Фев 02, 2018 5:14 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Незаметная работа "пограничников" XVв. (Бой на Трудех, лето 1492г.).

"Городок Алексин, расположенный на высоком правом берегу Оки между Калугой и Серпуховом, был примечателен главным образом своим местоположением. К западу и юго-западу от него начиналась Литва, а к югу – Дикое Поле. (Так называли в ту пору земли, единственными обитателями которых были кочевники.) Впрочем, понятие «граница» было довольно расплывчатым. Русские крестьяне селились главным образом вдоль рек. Поднимаясь по правым притокам Верхней Оки и Дона, они уходили далеко в Дикое Поле.

От Москвы Алексин отделяли примерно полторы сотни километров. Кажется, это был ближайший к столице пункт на южной границе. Стремительная степная конница могла преодолеть это расстояние за два-три дня. Впрочем, и от ближайшей западной границы с Литвой (между Можайском и Вязьмой) Москву отделяли все те же полторы сотни километров. - Летом 1472 года Алексин был осажден ханом Большой Орды Ахматом. «И татарове зажгоша град, гражане же изволиша згорети, неже предатись татаром». Пока татары стояли под стенами героического Алексина, московские полки успели прикрыть все дороги, ведущие во внутренние районы страны.

После событий 1472 года крепость была восстановлена на новом месте, в двух километрах от прежнего (126, 118). Вокруг нее вновь стали расти крестьянские поселения. Плодородные почвы в пойме Оки и по ее притокам манили крестьян хорошим урожаем. Природные богатства края были почти не тронуты человеком.

Хозяйственный интерес дополнялся политическим. Учитывая стратегическую важность района, московское правительство принудительно расселяло здесь ссыльных и военнопленных. Жизнь в этом благодатном крае была очень опасной. Правившие Большой Ордой сыновья убитого ногайцами в 1481 году хана Ахмата считали московского великого князя своим врагом. И для этого у них были все основания. Иван III категорически отказывался платить Орде дань, дружил с ее заклятым врагом крымским ханом Менгли-Гиреем и вел со степняками вооруженную борьбу. Летом 1491 года, когда «Ахматовичи» отправились воевать Крым, воеводы Ивана III совершили поход «в поле под орду». Если верить московским летописцам, то именно эта акция заставила татар спешно вернуться назад. «И слышавшее цари ардинскые силу многу великого князя в поле, и убоявшееся, и возвратишася от Перекопи».

Невиданная прежде смелость москвичей, отправившихся громить татар на их территории, в «Диком поле», должна была вызвать ответные действия со стороны «Ахматовичей». В Москве опасались большого нашествия. Вскоре Орда действительно дала о себе знать...

10 июня 1492 года вся православная Русь отмечала праздник Троицы. Вероятно, по совету кого-то из русских предателей татары приурочили свой набег именно к этому дню. Известно, что иногда татары предлагали русским пленным свободу, если они укажут им цель для удачного набега.
Расчет был прост и точен. На праздник жители разбросанных тут и там маленьких деревень собирались на службу в свой приходский храм. Здесь их можно было, не теряя времени на поиски, захватить всех вместе. Помимо этого, праздничное веселье притупляло бдительность сторожевой службы. В такие дни русских легче было застать врасплох. Конечно, двух сотен грабителей было слишком мало для штурма Алексина. Да и задачи такой они перед собой не ставили. Степняки нагрянули «на волость на Вошань». Центром волости было село Вашана, расположенное в верхнем течении речки Вашаны (правого притока Оки) примерно в 35 километрах к юго-востоку от Алексина. Главной и почти единственной добычей татар во время набегов на русские деревни и села были пленные. Учитывая возможность погони, они хватали главным образом маленьких детей, которых сажали в большие плетеные корзины с крышками. Эти корзины с двух сторон привязывали к седлу. Все это позволяло налетчикам уходить от погони со скоростью скачущей лошади. Бредущих пешком взрослых пленников ордынцы брали только в том случае, когда не ожидали за собой погони.

Узнав о набеге, служилые люди великого князя Федор Колтовский и Горяин Сидоров наспех собрали отряд и кинулись в погоню. Их не смутило то, что под началом у них оказалось всего лишь 64 человека, а численность противника была гораздо больше. Кто были эти храбрые воины, повторившие подвиг легендарного рязанского воеводы Евпатия Коловрата? Летописи не называют их чинов и званий. Их имена не встречаются и среди «генералитета» тогдашней российской армии. Несколько десятилетий спустя Колтовские «числились дворянами Коломенского уезда и в служебном отношении стояли очень невысоко, изредка дослуживаясь до низшего воеводского чина» (238, 457). Краткий взлет этой фамилии связан был с женитьбой Ивана Грозного на Анне Колтовской в 1572 году. Однако вскоре царь отправил Анну в монастырь, а ее родичей уничтожил во время очередной кровавой «чистки» своего окружения. По-видимому, та же судьба постигла и Сидоровых.

Итак, спасать честь российской армии предстояло людям невеликим.
Между тем татары уже успели уйти далеко. Однако для опытных пограничников не составляло труда проследить их путь по конному следу. Бешеная скачка с переменой лошадей продолжалась несколько дней. Преследователям пришлось пересечь с севера на юг всю современную Тульскую и Орловскую области. Наконец они догнали грабителей неподалеку от впадения речки Труды в Быструю Сосну. Отсюда расстояние до Алексина по прямой линии составляет около 250 километров. Только здесь, увидев противника вблизи, Колтовский и Сидоров узнали истинное соотношение сил. На каждого бойца их отряда приходилось более чем по три ордынца. Впрочем, у русских было преимущество внезапности. Ведь татары ушли уже очень далеко и не ожидали появления погони. Вероятно, они остановились на отдых и решили отпраздновать удачный набег. Но преследователи именно этого и дожидались. Они знали привычки врага и старались ими воспользоваться.

Австрийский посол Сигизмунд Герберштейн в своих «Записках о Московии» (первая треть XVI века) рассказывает, что татары в походе могут четыре дня обходиться без пищи и сна, но потом наедаются до отвала и спят мертвым сном. «Поэтому, когда, совершив набег на Литву или Руссию, они бывают усталы и обременены добычей, их преследуют, и преследователи, зная приблизительно, какое место удобно для их (татар) стоянки, не разводят в эту ночь в своем лагере огней, чтобы татары полагали себя в безопасности. Те разбивают лагерь, режут скот и наедаются, отпускают лошадей пастись и засыпают. В таком положении они весьма часто подвергаются нападению и бывают разбиты». Надо полагать, что свое нападение отряд Колтовского совершил ночью. Однако татарский лагерь быстро проснулся. В короткой июньской ночи закипело кровопролитное сражение. В яростной схватке из 64 русских воинов погибли 40. Остальные, судя по всему, были ранены или взяты в плен. Однако летописец не хочет прямо говорить о неудаче геройского рейда. Он отмечает другое: в бою было убито 60 татар, а те ордынцы, Которые были ранены, умерли по пути в Орду.

Летописец не случайно столь детально описывает этот, хотя и героический, но достаточно мелкий по своим масштабам и не слишком удачный для русских эпизод степной войны. Очевидно, в Москве о нем тогда много говорили. Все сожалели о погибших и проклинали мценских литовцев, которые дали дорогу татарам. Когда нужное общественное настроение было создано, Иван III сказал свое веское слово...

Опустошение татарами окрестностей Алексина стало возможным из-за сбоев в работе сторожевой службы. Для своевременного оповещения о приближении татар в степи должны были постоянно находить небольшие разведывательные отряды – «сторожи» и «подъезды». Во времена Ивана Грозного эта система получила правильную организацию, а сами пограничники называться «казаками». Однако многое, как всегда, зависело от деловитости и предусмотрительности местных властей. Царь Михаил Федорович в 1623 году так отчитывал одного из своих нерасторопных воевод: «И ты дурак безумной, худой воеводишка! Пишешь к нам, что татарове к Сапожку (городок в Рязанской земле. – Н. Б.) приходят и людей побивают... а про то к нам подлинно не пишешь, в татарский приход сторожи у тебя и подъезды были ль?».

В ситуации 1492 года проблема охраны «берега» (как называли тогда границу по Оке) усложнялась тем, что московские «сторожи», выдвигаясь в Дикое Поле, должны были проезжать через окрестности Мценска и Новосиля. Здесь правили наместники великого князя Литовского. В условиях той необъявленной войны, которую начал Иван III против Казимира, они со своей стороны «производили нападения на московские сторожевые посты, выдвинутые далеко в степь». Сбивая эти посты, литовцы давали татарам возможность незаметно подойти к московской границе.

Иван III хорошо знал о существовании этой проблемы. Набег «ордынских казаков» на Алексин дал ему хороший повод, чтобы приступить к ее радикальному решению. Государь немедля отправил на Мценск своего рода «карательную экспедицию». Внешнеполитическая ситуация благоприятствовала походу. В июне 1492 года умер король Казимир IV. Занятая вопросами престолонаследия, польская и литовская знать ослабила внимание к действиям Москвы.

«Того же лета (1492-го. – Н. Б.), месяца августа, послал князь велики Иван Васильевичь воеводу своего князя Феодора Телепня Оболенского с силою ратною на город Мченеск, за их неправду; и город Мченеск взяша, и землю повоеваша, и воеводу их Бориса Семенова сына Александрова изымаша и иных многых, и приведоша их на Москву». Захватив Мценск, Иван III посадил там своих воевод. Таким образом, южная граница Московской Руси в этом районе отодвигалась на добрую сотню верст к югу от Оки. Ее форпостами становились Мценск и Новосиль. Со временем московская граница уйдет далеко на юг. Алексин станет тихим провинциальным городком в глубоком тылу. Но все это будет потом, спустя некоторое время...

А сейчас, в июле 1492 года, тела русских витязей, павших в «бою на Трудех», остались лежать в степном ковыле. Над ними уже кружили высоко в небе орлы. А перепуганные белоголовые ребятишки поплыли дальше на юг в своих тесных корзинах под гортанные крики пропахших конским потом и овечьим сыром косматых всадников..."

Цитируется по: Борисов Н.С. Повседневная жизнь средневековой Руси накануне конца света.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Игнатий
Постоянный участник

   

Зарегистрирован: 24.09.2012
Сообщения: 10819

СообщениеДобавлено: Пт Фев 02, 2018 5:40 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Битва на Клязьме (25 апреля 1433 г.)


Весной 1433 г. претендент на московский великокняжеский стол - князь Юрий Дмитриевич Звенигородский «собрався со всеми людьми своими, хотя итти на великого князя», к нему присоединились сыновья Василий Косой и Дмитрий Шемяка, в походе принял участие и Иван Всеволожский. Для великого князя Василия Васильевича это было полной неожиданностью, тем временем князь Юрий с «многою силою» подошел к Переяславлю. Не успев «собраться с силою», Василий Васильевич решил попытаться окончить дело миром. Он направил к князю Юрию своих послов. Встреча с представителями князя Юрия состоялась у Троицы, но ни к чему не привела: якобы Всеволожский «не дал о миру и слова молвити». Да и послы Василия были хороши: «бысть межи их, обоих бояр, брань велика и слова неподобные». Так ни с чем они и вернулись к великому князю.

После провала переговоров великий князь начал собирать войска, в Москве оказалось мало воинов и Василий прибег к помощи городского ополчения «князь же великий, что было тогда около его людей,собра тех, да и Москвичей, гостей и прочих с собою». Выступив из Москвы, Василий встретился с князем Юрием в решительном сражении на реке Клязьме 25 апреля 1433 г. К тому времени ополченцы в дым перепились «мнози бо от них пьяни бяху и с собою мед везяху, что питии еще». Помощи великому князю от ополчения не подоспело, Василий Васильевич был разбит и вместе с матерью и женой бежал в Тверь. Одержав победу на реке Клязьме, Юрий Дмитриевич вошел в Москву, где он «седе на великом княжении во граде Москвы во своей отчине».
Так было «пропито» великое княжение.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Игнатий
Постоянный участник

   

Зарегистрирован: 24.09.2012
Сообщения: 10819

СообщениеДобавлено: Пт Фев 02, 2018 9:20 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Оборона Беломорского побережья Русского государства в 1590–1593 гг. от шведов.



"С 1590 по 1593 г. Россия (вела войну со Швецией за выход к Балтийскому морю. Одним из театров войны стало Беломорье. Шведы сделали отчаянную попытку захватить единственный морской путь, по которому Россия торговала с Европой...Шведское правительство разработало подробную программу разорения и порабощения нашего Севера, которую с циничной откровенностью изложил король Иоанн III в инструкции начальнику похода Петру Багге от 18 июля 1590 года. Королевское наставление предлагало жечь и опустошать русскую землю, а население, скот и добычу доставлять в Кексгольмский уезд. Конечная цель Швеции сводилась к тому, чтобы овладеть Беломорьем и Кольским полуостровом с его незамерзающим океанским побережьем, отрезать Россию от северных морей. Планы шведов сулили русскому народу национальное порабощение.

По сочинениям шведских историков можно восстановить некоторые детали похода. Накануне выступления Петр Багге - начальственное лицо в Остерботнии построил крепость Оулу, куда стянул войско. После этого интервенты под начальством Везайнена перешли в 1590 году Лапландские горы, осадили и сожгли Печенгский монастырь. Все население монастыря, не исключая и женщин, было зверски умерщвлено: 65 мирян и 51 инок. В одном старинном датском документе приведен поименный список замученных врагом монахов, монастырских работников, богомольцев. Кроме разгрома Печенгского монастыря, шведы разграбили окрестности Колы, но взять крепость не смогли.

В 1591 году шведы предприняли два больших похода на Север. Отряд Ханса Ларсона, состоявший из 1200 воинов, напал на Колу, но, потеряв 215 человек убитыми и ранеными, вынужден был убраться восвояси. План захвата Мурмана провалился. Второй поход был совершен в Беломорье. Его возглавил Петерсон (сын Петра Багге). До нас дошла хвастливая победная реляция Петерсона, представленная им начальству 19 января 1592 года по возвращении на родину, в которой подводились итоги похода. Из отчета сына Багге видно, что он претворил в жизнь наказ, полученный его отцом от короля: превратить побережье Белого моря в пустыню.

Поход начался 7 сентября 1591 года из укрепленного лагеря Улео. Через неделю неприятельские силы пересекли русскую границу и стали выполнять варварскую директиву короля: жечь, рубить и грабить. В отчете размером менее одной книжной страницы шесть раз употребляются применительно к разным пунктам слова "сожгли до основания". Они относятся к Сумской, Кемской и иным прибрежным волостям. Даже о Сумском остроге в донесении говорится, что он 22 сентября был выжжен до почвы. Некоторые авторы поверили этим басням и полагают, что шведы в 1591 году овладели политическим и военным центром Северной Карелии, хотя и не сумели в нем закрепиться.

На самом деле этого не было. Врагу удалось сжечь Сумский посад, но острог был удержан мужественными защитниками. Больше того. Именно под Сумским острогом захватчики были разбиты, хотя Петерсон пытается выдать поражение за победу. О других "подвигах" шведов расскажем словами самого автора доклада: "…На Белом море взяли 2 судна, нагруженные семгою, которую начальник разделил между воинскими людьми. Тут же сожгли мы (этот пожар не вошел в наши подсчеты. - Г.Ф.) до 14 селитренных майданов, название которых я узнать не мог (небольшие поташные предприятия. - Г.Ф.), с таким же количеством амбаров, наполненных белой солью до самой крыши. Большие железные котлы (сковороды), от 6 до 8 ластов, разбили мы на мелкие куски… Попортили также все ихние рыбные ловли (семги) по всему Белому морю, докудова мы там доходили. Вот тот вред, который мы нанесли неприятелю на Белом море". Просто невозможно представить себе, какая жизнь сохранилась в промысловом районе после пронесшегося над ним такого разрушительного смерча.

Петерсон скромно умалчивает лишь о том, какой урон понесли сами грабители. Этот пробел шведских источников восполняют русские документы. Они сообщают, что правительство, опасавшееся потери Поморья, в годы войны со Швецией значительно увеличило помощь Соловкам людьми и оружием. Столица Руси трижды в дни войны - в 1590, 1592 и 1593 гг. - присылала на Север партии затинных и полуторных пищалей с железными и свинцовыми ядрами к ним. Всего Москва направила в порубежную крепость 25 пушек разных калибров, 110 ручниц, 1590 ядер, 199 пудов пороха и 92 пуда свинца.Не одну сотню стрельцов и "черкасов" привели в военные годы в Поморье из великорусского центра такие военные специалисты, как Иван Яхонтов, Семен Юренев, Василий Халетцкий и другие.

В 1591 году Москва направила в помощь Соловецкому монастырю и Сумскому острогу князей Андрея Романовича и Григория Константиновича Волконских с дружинами стрельцов, стрелецкими головами, отрядами украинских казаков. Князь Андрей Волконский занялся укреплением Соловецкого монастыря, находившегося под прицелом врага, а Григорий Волконский с ратными людьми явился под Сумский острог, разгромил здесь шведов и очистил от них поморские волости. Не успокаиваясь на этом, Г. Волконский решил отомстить шведам за опустошение Севера разорением Каянии. В 1591 году Г. Волконский с большой силой "пойде в Каянскую землю и Каянскую землю воева и многие места разори и в полон многих людей поима и в Соловецкий монастырь прииде с великим богатством", - читаем в "Новом Летописце". Такое же резюме встречается и в "Летописце Соловецком". Только он датирует ответный поход в Финляндию более поздним временем.

"Летописец Соловецкий" называет новые факты, дополняющие нарисованную шведскими источниками картину разорения Поморья. В 1590 году шведы широким фронтом повели наступление на северные границы России. Один отряд численностью в 700 человек приплыл в наши земли рекою Ковдою, разорил хозяйства жителей в Ковде, Умбе, Керети, Кеми и вернулся в свои пределы вверх по реке Кеми. Во время этого похода Кольским деревушкам был нанесен такой большой урон, что правительство вынуждено было издать специальную льготную грамоту, по которой волости Кереть и Ковда освобождались на два года (1590 и 1591) от уплаты пошлин с товаров и соли, отвозимых ими на ладьях в Холмогоры и Турчасово.

В 1592 году еще более тяжкое бедствие обрушилось на Соловецкую вотчину. Осенью этого года шведско-финские войска, предводительствуемые королевскими воеводами Магнусом Лавриным и Ганусом Иверстиным, опустошили огромное пространство от Ковды и Керети до Вирмы и Сухого Наволока. В одной правительственной грамоте тех дней на основании донесений с мест подробно описан характер военных действий 1592 года, перечислены места боев, показан исключительный героизм поморов и стрельцов, которые "бились накрепко" с врагом. Этот же документ нарисовал страшную картину разбоя интервентов и народных бедствий. Все предавалось огню и мечу, все было разграблено: "…Дворы и хлеб, и соляные варницы, и рыбные ловли, и лошади, и всякий скот, и сена пожгли и повоевали, и людей многих побили, а иных в полон поймали, а которые люди… осталися, и те… люди от голоду разбрелись розно". Скандинавы приступили к Сумскому острогу, но отважные стрельцы и крестьяне, засевшие в нем, отогнали захватчиков. В разыгравшемся под стенами крепости сражении много врагов было убито, ранено и забрано в плен. Среди погибших находился неприятельский военачальник.

Масштабы разорения края были таковы, что правительство грамотой от 15 апреля 1592 года освободило на 5 лет (с 1593 по 1598) поморские села и их население от всяких податей, даней и повинностей, а также подтвердило право монастыря на беспошлинную продажу соли в Вологде и беспошлинную покупку хлеба в Вологде и Устюге в размере 6000 четвертей на год в течение всех льготных лет...

Русско-шведская война 1590–1593 гг. закончилась подписанием в 1595 году Тявзинского "вечного мира", по которому наша страна вернула себе побережье Финского залива с городами Ивангород, Ям, Копорье, Корелу (Кексгольм). Это была крупная внешнеполитическая победа Руси, в которую внесли достойный вклад жители Беломорского края. Мужественная защита ими родной земли, сел и городов содействовала успешному окончанию войны. Шведские феодалы почти два десятилетия не вторгались в пределы монастырских территорий."

Цитируется по: Фруменков Г.Г. Соловецкий монастырь и оборона Беломорья.

-
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Игнатий
Постоянный участник

   

Зарегистрирован: 24.09.2012
Сообщения: 10819

СообщениеДобавлено: Пт Фев 02, 2018 9:44 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Даниил Галицкий и тамплиеры.


"Под 6743 (1235) г. в Галицко-Волынской летописи читаем: «Весне же бывши, поидоста на Ятвезе, и приидоста Берестью, рекамъ наводнившимся, и не возмогоста ити на Ятвязе. Данилови рекъшоу: "Не лепо есть держати нашее отчины крижевникомь Темпличемь, рекомымь Соломоничемь. И поидоста на не в силе тяжьце. Приаста град месяца марта, стареишиноу ихъ Броуна яша, и во[и] изоимаша, и возъвратися [в] Володимеръ».

Это известие вызывает некоторое недоумение ввиду своей неполноты: в сообщении не говорится даже о том, какой город был отбит Даниилом у «крижевников». Суть сообщения становится понятной только при соединении отрывка с известием о взятии Даниилом Дрогичина, помещенным в Галицко-Волынской летописи под 6748 (1240) г.: «И приде ко градоу Дорогычиноу, и восхоте внити во град, и вестьно бысть емоу, яко не внидеши во град. Ономоу рекшоу, яко се былъ град нашь и отець наших, вы же не изволисте внити вонь. И отъиде, мысля си, иже Богъ послеже отьмьстье створи держателю града того. Вьдасть и в роуце Данилоу, и обьновивы и, созда церковь прекрасноу святое Богородици, и рече: "Се градъ мои, преже бо прияхъ и копьем"».

История отвоевания Даниилом Дрогичина у рыцарей-крестоносцев имеет значительную литературу. Большинство современных исследователей склоняются к выводу, что князь дважды брал Дрогичин, поскольку об этом дважды упоминает летопись: в первый раз город был отбит у крестоносцев, а во второй раз - у кого-то из волынских бояр, отказавшихся признавать власть Романовичей.

Исходя из этого представления, первое взятие Даниилом Дрогичина связывают с фактом передачи города рыцарям Добжиньского (Добринского) ордена, засвидетельствованным жалованной грамотой князя Конрада Мазовецкого от 3 марта 1237 г., и относят к 1237 или 1238 гг.

Добжиньский орден, известный также как «Братство рыцарей Христа в Пруссии» (Fratres Milites Christi de Prussia), был создан прусским епископом Христианом между 1216 и 1228 гг. и получил покровительство со стороны мазовецкого князя Конрада, предоставившего рыцарям город Добжиньна-Висле. Изначально орден был связан с цистерцианцами и тамплиерами, чьи правила послужили образцом для его устава. Наряду с привлечением местной шляхты для вступления в орден были приглашены около двух десятков немецких рыцарей, в основном из Мекленбурга. Во главе с магистром Бруно эти рыцари прибыли в Добжинь в 1228 г.

Большинство новейших авторов считают, что именно у рыцарей Добжиньского ордена Даниилом был отбит Дрогичин, и именно об этом событии повествует Галицко-Волынская летопись под 6743 г.Однако из летописного сообщения ясно видно, что русский князь воевал тогда не с добжиньскими рыцарями, а с тамплиерами. У нас нет оснований думать, будто Даниил или его летописец могли перепутать один орден с другим и принять провинциальную добжиньскую корпорацию за один из самых древних и могущественных рыцарских орденов. Слишком уверенно русский книжник сообщает, что князь имел дело именно с тамплиерами - «Темпличамии, рекомими Соломоничами». Такое определение является буквальным переводом латинского названия Ордена: нищенствующих рыцарей Христа и Храма Соломона, или Орден рыцарей Соломонова храма (Pauperes Commilitones Christi Templique Solomonici, или Milites Templi Salomonis). Кроме того, летописец указывает, что Даниил воевал за Дрогичин с крестоносцами («крижевниками»). Как известно, белые плащи с красным крестом носили тамплиеры, тогда как знаками добжиньских рыцарей были меч и звезда.

Более того, к моменту завоевания Дрогичина Даниилом Добжиньский орден как отдельная корпорация, скорее всего, уже вообще не существовал. Этот слабый и малочисленный орден еще за несколько лет до описываемых событий был упразднен папой Григорием IX, о чем свидетельствует булла от 19 апреля 1235 г. о включении (инкорпорации) добжиньцев в более сильный Немецкий (Тевтонский) орден. Конрад Мазовецкий, по-видимому, был против инкорпорации. Между ним и тевтонцами произошел конфликт, когда последние захватили Добжиньскую землю, сочтя ее частью наследства упраздненного Добжиньского ордена. Конрад обратился к Григорию IX с протестом. Для расследования инцидента папа назначил специальную комиссию во главе со своим легатом Вильгельмом, епископом Моденским. Согласно решению комиссии, Добжиньская земли должна была вернуться под власть Конрада, а тот в свою очередь обязывался уплатить рыцарям компенсацию в размере 150 марок серебром.

Как полагает А.Н. Масан, после описанного инцидента Конрад и добжиньские рыцари сочли решение папы об инкорпорации утратившим силу. Этим, по мнению историка, объясняется обращение тевтонского магистра Германа фон Зальца к Григорию IX в январе 1236 г. с просьбой подтвердить решение годичной давности. Однако данных о подтверждении инкорпорации в источниках нет. Передача добжиньцам Дрогичина в марте 1237 г. означала попытку Конрада усилить их позиции в противостоянии с тевтонцами, хотя это прямо противоречило булле об инкорпорации, - заключает Масан.

Едва ли такой вывод можно считать вполне справедливым. Против него свидетельствует формулировка жалованной грамоты Конрада от 3 марта 1237 г., согласно которой князь предоставляет Дрогичинский замок с округой «магистру Б[руно] и братьям его из Ордена рыцарей Христовых, некогда дома Добжиньского» (magistro B. et fratribus suis, ordinis militum Christi domus quondam Dobrinensis).

Наречие quondam, употребленное здесь применительно к названию ордена, означает «когда-то, некогда», что указывает на прошедшее, не существующее в настоящее время состояние. Следовательно, к моменту издания грамоты прежнего Добжиньского ордена уже не существовало, его коренные земли (Добжиньская земля) вернулись под власть мазовецкого князя, а магистру Бруно и другим рыцарям, сохранившим верность Конраду, были пожалованы новые земли (Дрогичин с округой). Возможно, в планы мазовецкого князя входило тогда создание нового Ордена рыцарей Христовых дома Дрогичинского...

Объединению остатков добжиньцев с тамплиерами, по-видимому, способствовали мазовецкие князья. 1 октября 1239 г. сын Конрада Болеслав издал в Вышеграде акт о пожаловании Ордену тамплиеров трех деревень - Орехово, Скушево и Днисово (Данишево?), располагавшихся по течению Западного Буга и Нарева. Это первое известное в источниках свидетельство о появлении тамплиеров в Мазовии. М. Старнавская полагает, что на пожалованных Болеславом землях даже была образована особая командория ордена с центром в Орехове. О передаче тамплиерам Дрогичина в документе Болеслава не говорится. Тем не менее, такое пожалование, несомненно, также имело место.

А. Юсупович предположил, что тамплиеры были приглашены в Мазовию сразу после папского решения об инкорпорации добжиньских рыцарей в Немецкий орден, и жалованная грамота Конрада от 3 марта 1237 г. имела в виду передачу Дрогичина тамплиерам, а упомянутый в документе магистр Бруно становился начальником новой тамплиерской командории. Источники, однако, противоречат такому предположению. Совершенно очевидно, что пожалования 123l и 1239 гг. адресованы разным рыцарским корпорациям. Если в грамоте 3 марта 1237 г. говорится о передаче Дрогичина братьям «Ордена рыцарей Христовых, некогда дома Добжиньского» (ordinis militum Christi domus quondam Dobrinensis), то в документе от 1 октября 1239 г. речь идет о пожаловании деревень «Святой земли Иерусалимской рыцарям Храма» (terre sancte lerosolimitane fratribusque domus militie Templi).

Трудно допустить, чтобы в документах, вышедших из одной канцелярии с интервалом в полтора года, одна и та же рыцарская корпорация могла выступать под совершенно разными названиями. Еще труднее предположить, что в 1237 г. мазовецкие князья могли воспринимать «рыцарей дома Храма», т. е. тамплиеров, в качестве членов упраздненного папой Добжиньского ордена. Следовательно, пожалование Дрогичина тамплиерам должно было произойти позднее.

Такое пожалование, по всей видимости, также было совершено Конрадом Мазовецким. И хотя акт передачи Дрогичина тамплиерам не сохранился, факт пожалования подтверждается буллой папы Иннокентия IV, сохранившейся в виде регеста: «В 1250 году Иннокентий IV подтверждает дарение тамплиерам замков на реке Бух, которые Конрад, князь Ленчицкий, [пожаловал] тамплиерам во искупление грехов». Исследователи единодушны в том, что папа санкционировал передачу тамплиерам наряду с другими поселениями на Буге также и Дрогичинского замка, которую ленчицкий и мазовецкий князь Конрад совершил несколькими годами ранее, перед своей смертью в 1247 г.Таким образом, Даниил Галицкий не мог отбить Дрогичин у тамплиеров ни в 1237, ни в 1238 гг. Едва ли это могло произойти в 1239 или 1240 гг., поскольку в конце 1240 - начале 1241 г. Даниил, спасаясь бегством от татар и не найдя приюта в Венгрии, получил убежище у мазовецкого князя Болеслава Конрадовича. Одновременно в Польшу бежали жена Даниила с детьми, а также его брат Василько. Болеслав не только принял беглецов, но и предоставил Даниилу свой город Вышгород («и вдасть емоу князь Болеславъ град Вышегородъ»), в котором Романович находился до тех пор, пока не получил известие об уходе татар из Русской земли («дондеже весть прия, яко сошли соуть и земле Руское безбожнии»).

Приведенное известие Галицко-Волынской летописи показывает, что на рубеже 1230-1240-х гг. Даниил Романович и Болеслав Конрадович были союзниками. Данное обстоятельство, на наш взгляд, исключает возможность ведения Даниилом в это же время войны за Дрогичин с опекаемыми мазовецкими князьями добжиньцами или тамплиерами, тем более, что сам Дрогичин Конрад и Болеслав, несомненно, считали тогда своим владением.

Сообщение о захвате Даниилом Дрогичина производит впечатление позднейшей вставки. «Отсутствие конкретных деталей битвы, - замечает В. И. Матузова, - наводит на мысль, что это повествование было позднейшей интерполяцией в “Летописец” в той его части, где речь шла о возвращении Даниилу галицкого стола. Вероятно, эта запись относится к концу XIII или началу XIV в., когда детали события были уже забыты, а каким-либо письменным источником о нем редактор не располагал»...

Что же касается второй части рассказа о взятии Дрогичина, датированной в Ипатьевском списке 6748 г., то помещение ее вслед за сообщением о возвращении Даниила из Мазовии на Русь после ухода татар представляется более уместным. Можно согласиться с А. Юсуповичем, что в 1241 г., возвращаясь домой, Даниил прибыл к Дрогичину, где встретил весьма грубый прием со стороны гарнизона, руководимого рыцарями во главе с магистром Бруно. Памятуя об этом оскорблении и считая город своим владением, через некоторое время Даниил изгнал рыцарей из Дрогичина под предлогом того, что «не подобает держать нашу отчину крестоносцам-тамплиерам, называемым Соломонитами». Из летописного рассказа видно, что Даниил не имел возможности сразу взять Дрогичин и поначалу должен был стерпеть оскорбление, нанесенное ему рыцарями: князь ушел ни с чем, затаив мысль, что с божьей помощью когда-нибудь сможет отомстить держателю города («и отъиде, мысля си, иже Богъ послеже отьмьстье створи держателю града того»). И только спустя время, как говорит летописец, «вьдасть [Богъ] и (т. е. Дрогичин. - А. М.) в роуце Данилоу». По мнению Юсуповича, выбить тамплиеров из Дрогичина и захватить в плен магистра и часть рыцарей Даниил смог в 1243 г. Предложенные исследователем аргументы, на наш взгляд, заслуживают внимания. Нельзя, однако, исключать, что отвоевание Дрогичина могло произойти и несколькими годами позже.

Если соединить обе части летописного рассказа об отвоевании Даниилом Дрогичина у тамплиеров, то станут ясными некоторые подробности взятия города. Русский князь предъявил тамлиерам ультиматум, потребовав уйти из города, а затем собрал значительные военные силы («поидоста на не в силе тяжьце»); город был взят в марте месяце, при этом в плен попали многие рыцари во главе с магистром («старейшиной») Бруно. Очевидно, дело не обошлось без штурма, во время которого город пострадал. Поэтому после взятия Дрогичина Даниил должен был его восстанавливать («и обьновивы и»).

Во второй части летописного рассказа есть еще одно важное свидетельство, указывающее, что Дрогичин был отбит Даниилом именно у крестоносцев. Вернув город под свою власть, русский князь одновременно возвращает его под юрисдикцию православной церкви и с этой целью отстраивает в Дрогичине православный храм («созда церковь прекрасноу святое Богородици»). Подобная мера была излишней, если бы город был возвращен из-под власти мятежных волынских бояр, но она становится вполне закономерной, если речь идет о борьбе русского князя против экспансии католических рыцарей.

О том, что борьба за Дрогичин имела конфессиональную подоплеку, с очевидностью свидетельствуют условия передачи города добжиньским рыцарям,зафиксированные в жалованной грамоте Конрада Мазовецкого от 3 марта 1237 г. Согласно документу, рыцари должны были владеть замком, «не нарушая права церкви мазовецкой» (salvo iure ecclesie Mazouiensis). Следовательно, город к моменту передачи его рыцарям находился под церковной юрисдикцией Плоцкого епископства. Еще более показательно другое условие пожалования: за право владения Дрогичином рыцари должны были защищать Мазовию от «еретиков и прусов, или любых врагов веры христианской» (hereticis et Pruthenis seu cuius (!) libet christiane fidei inimicis). Нет сомнений, что под еретиками, отнесенными к врагам христианской веры, в данном случае имелись в виду православные князья и все жители соседних русских земель, прежде всего Волыни.

Итак, первоначально единый рассказ об отвоевании Даниилом Дрогичина у тамплиеров оказался затем разделенным на части и использован дважды. Помимо указанного случая, мы имеем по меньшей мере еще один пример подобного обращения с первоначальным текстом летописи, произошедшего на этапе составления общего протографа Ипатьевского и Хлебниковского списков. Это - рассказ о взятии Чернигова татарами и примирении с ними русских князей осенью 1239 г. Он оказался разделенным на несколько фрагментов, одна часть которых попала в статью 6742 г. (осада Чернигова русскими князьями в 1235 г.), а другая - в статью 6745 г. (взятие Чернигова татарами в 1239 г.). В обоих случаях следует констатировать двукратное использование одного и того же текста при описании схожих по важнейшим деталям событий (имена действующих лиц, названия географических объектов), но относящихся к разному времени и между собой не связанных."
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Игнатий
Постоянный участник

   

Зарегистрирован: 24.09.2012
Сообщения: 10819

СообщениеДобавлено: Чт Фев 08, 2018 8:25 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

«Крымский смерч»: разгром под Коломной


«Крымский смерч» – так метко охарактеризовал события лета 1521 года знаток той эпохи А. А. Зимин. Действительно, как ещё можно было назвать это нашествие, подобно грому среди ясного неба обрушившееся на русских людей? Татарский «смерч» разметал государевы полки и две недели бушевал на русских землях, сея панику, хаос и анархию в городах и сёлах. Более того — он вынудил бежать из Москвы (и, если верить злым языкам, скрываться в стоге сена от рыскающих вокруг татарских чапгулов) самого великого князя и государя всея Руси Василия III. Запаниковавших же и потерявших голову московских бояр он заставил выдать крымскому «царю» грамоту с обязательством платить дань подобно тому, как это было во времена Золотой Орды. Такого бедствия Русь не знала со времён Василия II Тёмного. Попробуем реконструировать события тех давних дней, опираясь на немногочисленные и скупые свидетельства современников.

Накануне


Накануне
Начало этой печальной повести можно смело отнести к самому началу XVI века, когда после распада Большой Орды и смерти великого князя и государя всея Руси Ивана III союз между Москвой и Крымом приказал долго жить. Уже в 1507 г. «друг и брат» Ивана III Менгли-Гирей I примерил на себя «царский» венец и решил, что он ему и впору, и к лицу. Ну, а раз так, то по старой ордынской традиции крымский хан пожаловал ярлык «на княжение» великому литовскому князю — Сигизмунду I Старому. И среди прочих русских городов, которыми он, Менгли-Гирей, как истинный ордынский «царь» пожаловал своего «брата Жикгимонъта», были Тула, Брянск, Стародуб, Путивль, Рязань и даже Псков с Новгородом Великим с «люди, тмы, городы и села, и дани и выходы, и з землями и з водами и с потоками»!

Дальше – больше. Спустя 7 лет Менгли-Гирей потребовал от Василия III отдать ему, «Великия Орды великому царю», восемь городов – Брянск, Стародуб, Новгород-Северский, Почеп, Рыльск, Путивль, Карачев и Радогощь. В своём послании хан заявил, что в своё время эти города были пожалованы Ивану III как другу и союзнику. Теперь же Василий III без его «царского» повеления пошёл на Сигизмунда и пожалованный литовцу «Смоленский юрт» воевал и город Смоленск взял – значит, прежний дар не в дар!

До большой войны тогда дело не дошло, ибо вскорости после того престарелый Менгли-Гирей умер, а его сын и наследник Мухаммед-Гирей, уже ходивший походами на вассалов Василия III, не стал торопить события. Он повёл, как ему казалось, хитроумную политику, раздавая авансы одновременно и Вильно, и Москве. От Сигизмунда Мухаммед-Гирей рассчитывал получить добрые «поминки» – «черлёное золото, белое серебро» да сукно, а от скупого на подарки Василия III – помощи в реализации золотой мечты Гиреев, возрождении Золотой Орды под их эгидой. Московский же «партнёр» крымского «царя» стремился, не обременяя себя чрезмерными расходами и тем более обязательствами, повернуть остриё татарской сабли против Литвы (с которой Василий воевал с 1512 г. и конца-края этой войне не предвиделось).

Долго это двусмысленное положение продолжаться не могло. Устав ждать, когда, наконец-то, Василий III исполнит свои обещания, Мухаммед-Гирей сделал окончательный выбор. В октябре 1520 г. он заключил с Сигизмундом I союз. Вслед за этим хан вдруг «вспомнил» о том, что в Казани сидит его недруг Шах-Али и что казанцы раз за разом присылают к нему посольства с предложением свергнуть московского ставленника и посадить на «казанском юрте» кого-либо из своих детей или братьев – а хоть бы и ханского брата, воинственного Сахиб-Гирея. В начале апреля 1521 г. Сахиб-Гирей отправился в Казань, где «крымская» партия («князья коромольники») совершила переворот и изгнала Шах-Али. Вскоре после этого, урегулировав отношения с новым османским султаном, Сулейманом I, в поход выступил и сам Мухаммед-Гирей.


Силы сторон


Сколько воинов насчитывала «царская» рать? Увы, к превеликому нашему сожалению, списков-дефтеров воинов, выступавших по ханскому повелению в поход, до наших дней не дошло, и мы можем только догадываться о том, какими силами располагали крымские «цари». По сохранившимся отрывочным сведениям и косвенным данным можно лишь предположить, что Мухаммед-Гирей летом 1521 года имел в своём распоряжении самое большее около 30–35 тысяч преимущественно легковооружённых конных лучников. В ханскую рать вошли как собственно крымские татары, разбавленные ногаями, так и отряды вассальских горских князей. По пути к московским рубежам к ханской рати присоединился и небольшой литовский отряд под началом черкасского старосты Е. Дашкевича, насчитывавший пару сотен «драбов (пехотинцев – прим. автора) подлейших» и «коней (т.е. всадников – прим. автора) менших» при двух гаковницах (небольших пушках).


Знатные татарские воины.
Рисунок Александра Красникова


В Москве ещё в начале 1521 года заподозрили неладное и в конце февраля того же года Василий III послал в Азов и в крымскую Кафу «своих казаков» И. Лазарева сотоварищи с наказом «доведатися» про намерения Мухаммед-Гирея и его окружения – не собираются ли они куда-либо походом? Любопытно, но, похоже, примерно тогда же был арестован и отправлен в московскую темницу рязанский князь Иван Иванович, а в Астрахани внезапно скончался хан Джанибек, переписывавшийся с Мухаммед-Гиреем (и на «измену» которого потом намекали в переписке с Москвой ногайские мурзы). Одновременно по уездам были разосланы государевы грамоты о сборе ратников, а государевы дьяки занялись составлением плана кампании и росписи полков.

К началу лета развёртывание полков на «берегу» (т.е. вдоль левого берега Оки) в целом было завершено. Чтобы не приводить целиком длинную выдержку из разрядных записей, отметим, что общая диспозиция русского войска накануне вторжения выглядела следующим образом. Самая крупная группировка (всего 8 воевод, 9 голов), во главе с 22-летним князем Д. Ф. Бельским, расположилась в районе Серпухова, другая (3 воеводы) – на Кашире, третья (5 воевод, 6 голов) – в Тарусе. В Серпухове же встал также двор удельного князя Андрея Ивановича под началом одного воеводы.

С учётом сильного коломенского гарнизона и отдельной группы войск на Угре (6 воевод и 3 головы, к которым в конце июня, на Петров день, присоединился двор удельного князя Юрия Ивановича во главе с двумя воеводами) общую силу выставленной против Мухаммед-Гирея на центральном и юго-западном направлениях русской армии можно оценить приблизительно в 9000 детей боярских, а вместе с их послужильцами и набранными с городов пехотинцами-пищальниками – максимум около 20–25 тысяч человек (без учёта обозников-кошевых). Добавим к этому ещё около 4–5 тысяч служилых людей на Рязанщине и получим в сумме около 25–30 тысяч ратников.

Казалось бы, силы, ненамного уступающие, а то и равные тем, что вёл с собой крымский «царь». Но здесь надо иметь в виду, что все эти силы были растянуты «тонкой красной линией» вдоль Угры и Оки на десятки вёрст, и быстро собрать их в один кулак было невозможно. Оставалось только надеяться на то, что воеводы сумеют угадать направление действий противника и сумеют не дать ему «перевезтись» через Оку (благо таких мест было немного).


Зажиточный сын боярский.
Рисунок Александра Красникова



Надежду на успешный исход кампании внушали и донесения разведки и русских «доброхотов». Известия о том, что хан отправился в поход на великого князя, прислали и казаки Лазарева, и московский агент в Азове Заня Зудов. Даже азовские комендант-диздер и судья-кади вместе с кафинским наместником Мухаммед-пашой – и те отписали в Москву, что хан де готовится напасть на великого князя. Надо полагать, что султан был не в восторге от самовольства Мухаммед-Гирея и решил на всякий случай предупредить «московского» о планах своего своевольного вассала.


Послужилец сына боярского.
Рисунок Александра Красникова



Однако проходил день за днём, закончился май, за ним июнь, а новых известий о хане и его войске не было. «Царь» и его воинство как сквозь землю провалились. Русских же застав-сторожей в Диком Поле тогда ещё не было, и некому было сообщить Василию III, где обретается изменивший своему слову и клятве «партнёр» великого князя. А «партнёр» тем временем разбил свои шатры в степях северной Таврии, на Молочных водах. Здесь он ждал реакции со стороны султана и бежавших к нему крымских оппозиционеров, а также окончания «заворошни» в Астрахани. И когда стало ясно, что ни с запада, ни с востока опасности как будто не предвидится, хан сел, наконец, в седло и повёл своё воинство на север. Случилось это, скорее всего, около 15 июля 1521 года.

Коломенский разгром

Выступив с Молочных вод, хан и его войско двинулись по будущему Кальмиусскому шляху и вышли к Северскому Донцу в районе нынешнего Лисичанска Луганской области. Здесь, в двух верстах от места впадения в Донец реки Боровой, находился «перевоз», по которому татары и переправились через Донец. Далее путь Мухаммед-Гирея и его воинов пролегал на север к верховьям реки Айдар, а оттуда – к реке Тихой Сосне. Перебравшись через Тихую Сосну по Каменному броду (что в районе нынешнего Острогожска), татарское войско двинулось к верховьям Потудани и отсюда повернуло на северо-восток, к Дону.

Переправившись через Дон на участке между его притоками Девицей и Воронежем, татары скорым маршем вдоль левого берега Дона устремились на север, в пределы Рязанского княжества. В окрестностях Рязани (Переяславля-Рязанского) татары оказались в пятницу 26 июля. Начальствовавший над рязанским гарнизоном московский воевода князь И. В. Хабар, видя превосходство сил противника, сел в осаду и, подозревая рязанцев в «шатости», поторопился собрать их «начальных» людей у архиепископа Сергия и привести их к крестному целованию на верность Василию III. Однако хан не стал останавливаться под Рязанью и поспешил к Оке, к Коломне. На «берег» Мухаммед-Гирей и его воины вышли к вечеру 27 июля и затем ночью начали переправу через реку. Кстати, ночная переправа ещё раз говорит о том, что у хана были опытные проводники, и вряд ли ими были татары – для ночной переправы нужно было отлично знать тамошние места, жить здесь, а не бывать наездами от случая к случаю.



Начальный человек (голова).
Рисунок Александра Красникова



К утру следующего дня вся татарская армия уже стояла в боевой готовности на западном, московском берегу Оки. Двигаться дальше к Москве, оставляя у себя в тылу противника, было опасно, и, прежде чем продолжить движение, Мухаммед-Гирею нужно было обезопасить себя. Сражение было неизбежным, и следующий шаг был за русскими.

Появление татар на Оке, и в немалом числе, оказалось для московских воевод полной неожиданностью – практически все летописи подчёркивают, что «безбожный, гордый крымский царь Магмед Кирей» пришёл «безвестно», застав русских воевод врасплох, и они не успели «собратися с людми».

Дальнейший ход событий русские источники описывают крайне противоречиво, что чрезвычайно затрудняет его реконструкцию. Ясно одно: первоначальный замысел русского верховного командования был сорван манёвром Мухаммед-Гирея, и от него нужно было отказываться. Однако запасного варианта действий на случай непредвиденной ситуации у Василия III не было – видимо, в Москве недооценивали крымского «царя» и его военачальников как достойных противников.

Рассказывая о правлении Василия III, С. Герберштейн подчёркивал, что московский государь «очень несчастлив в войне» и одерживал верх не столько удачей, сколько настойчивостью и упорством. Однако в кампанию 1521 года для победы нужны были другие качества. Прежде всего — умение ориентироваться в быстро меняющейся ситуации и принимать неординарные решения, а к этому русские воеводы оказались неготовы и, оказавшись в цейтноте, стали совершать одну ошибку за другой.


Василий III. Немецкая гравюра XVI в.


Действуя согласно первоначальному плану, князь И. Д. Хомяк Пеньков повёл каширский «полк» к Коломне, рассчитывая соединиться здесь с коломенским гарнизоном и спешно выступившим сюда же со своим двором Юрием Ивановичем, с тем чтобы отбить попытку неприятеля переправиться через реку. Однако татары опережали русских воевод даже не на один, а на два шага. Утром 28 июля Хомяк Пеньков и его люди попали под удар превосходящих сил противника и в скоротечном бою были наголову разгромлены татарами. О том, что события развивались именно так, свидетельствует факт взятия татарами в плен израненного 2-го воеводы полка, князя Ф. В. Лопаты Оболенского (он попал в руки врагов после отчаянного сопротивления, «вельми стрелян и сечен, замертво…»). Немного случаев в военной истории Русского государства XVI в., когда воеводы попадали в плен, и, как правило, все они связаны именно с полным разгромом русского войска – как, например, это было под Оршей в 1514 г.

Тем временем на военном совете в Серпухове, состоявшемся сразу после того как было получено известие, что татары в немалом числе направляются к Оке в районе Коломны, судя по всему, разгорелись ожесточённые споры о том, как надлежит действовать в этой критической ситуации. Имперский посол С. Герберштейн, человек весьма осведомлённый в тайнах московского двора, сообщал, что назначенный Василием III командующим войсками на «берегу» Д. Ф. Бельский «был молод, пренебрегал стариками, которых это оскорбляло: они в стольких войнах были начальниками, теперь же оказались без чести….». Молодой, неопытный и чрезмерно самонадеянный, Гедиминович, не дожидаясь новых известий и подхода новых сил из Москвы, приказал немедленно выступать к Коломне. Надо полагать, что князь рассчитывал, что воеводы Ю. А. Хохолков Ростовской и И. Д. Хомяк Пеньков сумеют сдержать неприятеля до похода серпуховских полков, а удар свежих сил русской рати решит исход «дела» в пользу москвичей. Естественно, что в таком случае вся честь и слава победителя крымского «царя» досталась бы одному Дмитрию.

Но расчёты князя не оправдались. Когда его рать вышла к Коломне, всё было уже кончено. Полк И. Д. Хомяка Пенькова был разбит, его остатки или бежали, или вместе с отрядом воеводы Ю. А. Хохолкова Ростовского укрылись в коломенском кремле. Детали сражения рати Д. Ф. Бельского с татарами неизвестны, но можно предположить, что вынужденные вступать в бой с марша, русские полки один за другим были опрокинуты превосходящими силами неприятеля и бежали. В бою погибли три воеводы, И. А. Шереметев, Я. и Ю. Замятнины, и голова князь В. М. Курбский Карамышев, что опять же свидетельствует о кровопролитности сражения и тяжести поражения, понесённого русским войском. Поневоле на память приходит летописная повесть о «Калкацком побоище» – и недооценка противника, и разногласия среди русских воевод, и горячность вместе с самонадеянностью русского командующего, и вступление московских полков в бой с марша, по частям – всё до боли знакомо, и результат оказался один и тот же. К вечеру 28 июля главные силы русского войска были разгромлены, его деморализованные остатки или разбежались, или укрылись в крепостях. Путь на Москву, к сердцу Русского государства, был открыт.
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Игнатий
Постоянный участник

   

Зарегистрирован: 24.09.2012
Сообщения: 10819

СообщениеДобавлено: Вс Фев 11, 2018 2:52 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Показать сообщения:   
Начать новую тему   Ответить на тему    Список форумов -> История Часовой пояс: GMT + 3
На страницу Пред.  1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10  След.
Страница 7 из 10

 
Перейти:  
Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете голосовать в опросах


Visitor Map
Create your own visitor map!


Powered by phpBB © 2001, 2005 phpBB Group
subRebel style by ktauber
Вы можете бесплатно создать форум на MyBB2.ru, RSS